Очерки истории цивилизации

Значительную, порой весьма значительную, часть городского населения составляли жрецы или жрицы, а также храмовые слуги. Их всегда можно было отличить по особым одеждам, которые они носили. Жрецы не принадлежали ни к одному слою общества, а сами представляли собой новый слой. Это была особая каста, отдельный класс, пополнявшийся одаренными выходцами из простого люда.

Основной обязанностью сословия жрецов было служение храмовому божеству и принесение ему жертв. Эти ритуалы совершались не произвольно, а по особым дням, или в связи с определенными событиями. Жертвоприношение, которое приурочивалось к началу сева, было главным среди всех подобных ритуалов.

По мере развития скотоводства и земледелия человек все отчетливее понимал, как отличаются времена года, и примечал особенные дни в году. В храмах следили за чередованием таких дней и праздновали их наступление (сейчас те же функции выполняют часы и календарь на столе у современного человека). Но в храме не только совершали жертвоприношения и следили за календарем, хотя это было основной задачей жрецов. Именно в древних храмах жрецы стали отмечать смену владык и записывать текущие события, составлять первые хроники. Письменность тоже началась в храмах; долгое время они оставались центрами учености. Люди сходились туда не только на свои празднества. Каждый член общины непременно приходил в храм за помощью — первые жрецы были и врачевателями, и прорицателями.

По мере перехода от дикости к устойчивым формам общественной жизни, от поиска пищи к оседлому хозяйствованию храмовая, культовая жизнь играла все более важную роль. Знахарь, заклинатель удачи, неприметный прежде в племени ранних охотников, теперь стал одной из видных фигур в своей общине. Очевидно также, что те первобытные страхи (и ожидания помощи), которые сознание людей связывало с неведомыми существами, желание задобрить неведомые силы, а также первобытное стремление к очищению и у некоторых первобытное желание власти стало составляющими элементами нового общественного явления — храма.

Храм был вызван к жизни сложным комплексом причин и потребностей. Образ бога формировался из множества импульсов, осознанных или полуосознанных. В настоящее время нет недостатка в самой разнообразной литературе по истокам религии, и зачастую один автор выделяет какое-то одно, главенствующее, по его мнению, представление, а другой автор — иное, как будто бы этими идеями и исчерпывается вопрос о происхождении религии.

Ранние люди, триста-четыреста поколений назад, мыслили и чувствовали почти так же, как и мы сегодня. Фантазии нашего детства и отрочества, наверное, наилучший ключ к разгадке того, что же такое ранние формы религии. Солнечные божества, вне всякого сомнения, очень рано заняли место в истории храмов, но еще были и боги-гиппопотамы, и боги-ястребы, были богини в обличье коровы, были мужские и женские божества со звериными чертами. А еще были боги, которые на деле представляли собой обломки метеоритного железа, чей огненный след в небе очаровал древнего человека, и были просто камни, приметные своей необычной и неповторимой формой.

Некоторые божества, как Мардук у вавилонян и Ваал («господь») финикийцев, хананеев и т. д., вполне возможно, были не более чем сказочными существами, какими и в наши дни дети любят пугать друг друга.

Оседлые народы, как только пришли к мысли о боге, сразу задумались о жене для него. Большинство египетских и вавилонских богов имели жен. Однако боги кочевых семитов не знали этой склонности к семейным узам. Вероятно, в полуголодных условиях пустыни гораздо сложнее было сохранить и вырастить ребенка, и семья для кочевника значила меньше, чем для земледельца в его размеренной и устоявшейся жизни.

Еще более естественным, чем найти богу жену, было стремление построить ему дом, где бог смог бы поселиться и куда можно было бы идти с подношениями. Смотрителем этого дома становился служитель бога — прорицатель, якобы знающий волю своего господина.

Таким образом, развитие и выделение раннего храма и раннего жречества из сельскохозяйственной общины по мере перехода ее к оседлости является вполне естественным, включая и появление собственно храма с фигурой божества, святилищем и алтарем — с одной стороны, и тех, кто пришел поклоняться божеству—с другой.

Храм всегда был средоточием тайны, но, помимо этого, там регулярно записывалось все, что имело отношение к повседневной жизни сообщества. В храме можно было получить совет и наставление. Служили там те, кто отличался умом и живым воображением. Вполне естественно, что храм стал своего рода мозговым центром растущего сообщества.