Очерки из истории русской церковной и духовной жизни в XVIII веке

И надо сказать, это служение было весьма тяжким. И паства, и духовенство стояли на степени развития, которая нам теперь покажется прямо невероятной. Мы видели отзывы святителя. Приведем мнение незаинтересованного лица, знаменитого Посошкова: «Кои пресвитеры и во граде живут, и те не весьма знают, в чем грех и в чем спасение, и того ради прихожан своих к покаянию не принуждают». Посошков говорит, что не духовные стремления наполняют жизнь священника, а хозяйственные заботы. Св. Димитрий тоже рассуждает: «Что тя приведе в чин священнический? Тоже, дабы спасти себе и иных? Никакоже. Но чтоб прекормити жену и дети, и домашних. Поискал Иисуса, не для Иисуса, а для хлеба куса».

Но хороша была и паства! И Посошков, и св. Димитрий приводят случаи ужасающие, не бывшие, к сожалению, редкими: «Я истинно таковых стариков и при Москве видал, что лет под 60 и больше жития своего имеют, а у отцов духовных на исповеди не бывали не ради раскольничества, а ради непонуждения пресвитерского». (Посошков)

И святитель говорит: «Иные уже 10 лет, иные 20 не причащаются. А иные во всю жизнь свою не знают, что то есть причаститися Божественных Таин!! Разве когда младенец был крещен, тогда и причащен».

Конечно, глубокое невежество духовенства было причиною такого положения дела в народе. Ведь народ этот был по-своему набожен, жаждал впечатлений духовных. Но никто не объяснял ему, в чем сущность веры. Никто, например, не сказал, что значит для души и для спасения святое причащение. И Посошков выразительно объясняет о священниках: «ни сами разумеют, ни нас учат».

Нравы народные были темны: бедность, суеверия, необузданность. Раздоры крестьян разных владельцев были постоянным явлением, и дрались шибко. Например, в Ростовской области крестьяне стольника Бутурлина чистили покосы. Как снег на голову являются крестьяне Дашкова «великим собранием с дульем и бердышами, и тех Бутурлина крестьян с товарищи убили замертво, ограбили кафтаны и шапки, и рукавицы, и топоры, и с воротов кресты, и мошны с деньгами обрали, и впредь они, крестьяне, похваляются на крестьян таким же убивством!»

Вот выразительный пример неладов попа с приходом. Священник из Углича бьет челом: «Прихожане, а его, попа, дети духовные, упиваются допьяна, в церкви Божии не входят, и ему, попу, ни в чем не послушны. И поносят его, попа, не былыми словами за то, что он, поп, их, приходских людей, против-де правила святых отец учит, не святит колодезя». А прихожане показывают, что поп не ходит к ним на дом, не дает креста, дерется – кулаком ушиб прихожанина.

Чего епархиальное начальство могло ожидать от духовенства, видно из наказа святителя одному иеромонаху, которому разрешено было в миру править требы: «во пиршествах не упиватися до пьянства, и в корчмы не входить, кощунство и смехотворения не делать, ниже пения срамословных песен или иже таковых слушати, или смотрети».

Выше было уже показано, как тяжело было экономическое положение народа и духовенства, и все это еще более смущало общий темный фон тогдашней епархиальной жизни. Вот в такой-то среде пришлось действовать святителю Димитрию.

Он принялся действовать мягкими мерами: посланиями, проповедями, школами для детей духовенства.

Послания святителя к духовенству дают богатый бытовой материал. Вот, например, одно из ужасных явлений того времени, описанное святителем: «Некие злонравные иереи грехи детей своих духовных изъявляют, обличают и, егда бывают пьяны, с укоризною поносят». Тут же святитель говорит о тайне исповеди, прибегая к художественному сравнению: «Грехи – камни, нас отягчающие. Милосердие Божие – море. Как камни, в море вверженные, никому уже не ведомы, так должно быть и с грехами, ввергаемыми исповедью в море милосердия. Иерею, поведавшему тайну исповеди, не уйти вечных адских мук».

Вот другой недостаток: «Иереи ленятся ходить к больным, еже исповедати и причасти их, а наипаче к людям убогим и нищим не хотят ходить, и много нерадением их без исповеди и без причастия Божественных Тайн умирают». Святитель напоминает, что Христос спросит с иерея и о богатом, и о нищем.

Интересно распоряжение святителя о хранении запасных Даров. Не на дому у священника между клопами, тараканами и сверчками, а в церкви или в особой клети, в сосуде.

Восставал он против всякого небрежения священников к службе. Один священник служил литургию без служебника, делая лишь возгласы. Когда его спросили, почему он так делает, он отвечал, что уже прочел священнические служебные молитвы дома! Иногда священники служили, не протрезвившись, сквернословили в алтарях, грубо бранились. Святитель заповедует читать молитвы с умилением, говоря, что молитвы «без внимания и умиления есть кадильница, бряцающая без огня и ладана».

Послание святителя кончается так: «Аще призрите и отвержете мои слова, страшный суд Божий и казнь вечную примете. Аз же чист буду от погибели вашей, от нее да избавит нас Христос Бог наш».