Очерки из книги 'Великий час океанов' (-)

Выручка от продажи добычи распределяется следующим образом: 9-11 процентов правительству, то есть деям; раисы и их компаньоны делят между собой половину оставшихся денег, а командам идут последние 45 процентов. Эти деньги делятся на доли и распределяются как у флибустьеров того времени (и у современных рыбаков): одна доля каждому матросу; две доли - боцманам, конопатчикам и пушкарям; три доли - офицерам, главному пушкарю, кормчему и хирургу. Гребцы-рабы не получают ничего.

1606 год. Возвращение пиратской флотилии в Алжир сопровождается, как в свое время возвращение флибустьеров на остров Тортуга, шумными оргиями и попойками. Содержатели харчевен и проститутки тут как тут, стоит появиться матросне с туго набитой мошной. Судя по сохранившимся свидетельствам, запреты Корана мало препятствовали бурным возлияниям.

Дансер знал, что на верфях его ждут раисы и их компаньоны, они являлись ежедневно. При каждой встрече раисы обсуждали, стоит или не стоит переходить на новые типы судов. Как уже говорилось, предприниматели-пираты занимали великолепные дома квартала Фахс, выстроенные в арабском стиле, с внутренним двориком, где бил фонтан и имелось керамическое возвышение для музыкантов. Мебель заменяли ковры и подушки. Но иногда среди привычного убранства бросались в глаза кое-какие ценные предметы, захваченные в качестве добычи, - венецианские зеркала, серванты, английские и голландские стенные часы, по которым сходили с ума все магрибские богачи. Забавное зрелище: часто эти люди в тюрбанах беседуют вовсе не на арабском, а на своем родном языке - андалузском, корсиканском, итальянском, английском, французском или голландском.

Как любые капиталисты, раисы и их компаньоны не любили понапрасну рисковать деньгами. Со времени прибытия Дансера в Алжир, которое совпало с периодом превращения пиратства в индустрию, они вели бесконечные споры. Перед каждым походом, с учетом последних новостей, принималось решение, куда, сколько и какие суда отправить в плавание. Небольшое количество слабых судов могло упустить выгодную добычу, посылать же слишком мощный флот означало увеличить число участников при разделе добычи. Следовало соблюдать принцип равновесия. Несчастным христианам, внезапно увидевшим перед собой смуглых пиратов, и в голову не могло прийти, что эта встреча вовсе не случайность.

Уже четверть века магрибские пираты изредка проходили через Гибралтар и нападали в Атлантике на испанские галионы, которым удалось уйти от алчных карибских флибустьеров, а также на английские и голландские суда. Часть магрибских арматоров осуждала подобные действия:

- Добыча иногда громадна, но риск слишком велик. Наши галеры и галиоты не приспособлены для нападения на высокобортные океанские суда. Лучше заниматься привычным корсарством на нашем море, оно приносит постоянные доходы.

- Да, постоянные. Но они раз от раза уменьшаются из-за конкуренции. В конце концов мы разоримся.

Появление Дансера и его настойчивое предложение строить высокобортные суда открывало новые перспективы. Пиратство в Атлантике становилось менее рискованным. У парусников имелось и еще одно преимущество - отсутствие пленных гребцов и экономия на пище.

Консерваторы возражали, что прокорм гребцов стоит сущие пустяки.

- И все же в каждое плавание мы должны брать пищу на шестьдесят - сто гребцов. Припасы занимают трюмы, и иногда приходится отказываться от части добычи. А парусники куда вместительнее.

Но строительство высокобортных судов требовало крупных капиталовложений, а здесь, как всегда, находились и смельчаки, и трусы. Начиная с 1606 года смельчаки стали одерживать верх. Симону де Дансеру пришлось даже установить очередь на заказы. Затем он организовал школу для строителей кораблей. Но и новое поколение судостроителей не успевало выполнять заказы. Тогда раисы стали заказывать суда прямо в Голландии. Голландские верфи заказы принимали, хотя и знали, для чего предназначались эти суда.

Мне не хочется читать мораль, рассказывая о конце жизненного пути Симона де Дансера, но не упомянуть о нем нельзя. Он сколотил в Алжире огромное состояние и наладил прекрасные отношения с пашами и беями. От них он узнал, что в Средиземное море вышло два флота - английский и испанский с целью взять живым или мертвым человека, который способствовал столь опасному усилению магрибского пиратства.

- Среди нас ты в полной безопасности! - утешали его паши.

Между тем поползли тревожные слухи о неких иностранцах, которые, даже не приняв мусульманства (а Дансер был одним из них), слишком разбогатели в Магрибе. Голландца мало-помалу охватило беспокойство. Он решил тайно отойти от дел и вернуться в Европу. Но не в Испанию и Англию, где к нему симпатии не питали. Король Франции Генрих IV пользовался славой либерального государя, чья казна не всегда была в блестящем состоянии. Никому не известно, как Дансер передал ему письмо и возместил убытки французской коммерции, но в результате этого демарша прощение было обещано.