Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Исходя из глубокого убеждения, отдавая свою жизнь служению горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье, я подчиняюсь адмиралу Колчаку как Верховному Правителю Русского Государства и Верховному Главнокомандующему Русской армии.

Да благословит Господь его крестный путь и да дарует спасение России».

К сожалению, начавшиеся неудачи на Сибирском фронте аннулировали значение этого приказа.

Военный представитель великобританского правительства при генерале Деникине Бригс был заменен генералом Хольманом. Мы все были крайне огорчены отъездом генерала Бригса, показавшего себя искренним другом России и помогавшего Вооруженным силам Юга России всем, чем только он мог. На прощальном обеде, дававшемся в четь генерала Бригса 30 мая/12 июня, он между прочим сказал: «Здесь в Екатеринодаре творится великое дело. Дела на всех фронтах блестящи. Не то в тылу. Здесь мелкие политиканы занимаются мелкими интригами, в то время как необходимо единство… Я надеюсь, что смогу принести Добровольческой армии в Лондоне большую пользу, чем я мог бы сделать, оставаясь в Екатеринодаре».

Генерал Хольман привез генералу Деникину письмо от военного министра Великобритании Винстона Черчилля, в котором, между прочим, было сказано: «Цель приезда генерала Хольмана – всяческим образом помочь Вам в Вашей задаче сломить большевистскую тиранию». Генерал Хольман, как и французские военные представители, до самого конца самым горячим образом поддерживал генерала Деникина.

С продвижением наших армий в глубь России стал на очереди вопрос о восстановлении в освобождаемых районах органов администрации и разрушенных в корне аппаратов местного городского и земского самоуправлений. Было отдано распоряжение, чтобы немедленно после освобождения от большевиков новых территорий назначалась на места губернская и уездная администрация, устраивался судебный аппарат, формировались в каждой губернии бригады государственной стражи и восстанавливалась деятельность органов городского и земского самоуправлений.

Отчасти недостаток выбора для назначения подходящих лиц, а отчасти ничтожное денежное содержание, установленное для оплаты служащих, крайне затрудняло назначение на должности, и на ответственные места часто попадали совершенно неподходящие люди, или несправлявшиеся со своим делом, или бравшие с населения взятки и допускавшие всевозможные злоупотребления. По этим же причинам, а также вследствие недостатка вооружения и обмундирования, формирование государственной стражи встретило большие затруднения, и порядок в тылу не налаживался.

Некоторые затруднения и недоразумения вызвала попытка Донского Войскового круга установить свой порядок управления в тех районах России, которые занимались Донской армией. Это было тем опасно, что законы, проводившиеся через Донской круг, были отличны от законов, проводимых главнокомандующим через Особое совещание.

Не допуская установления разнообразного порядка управления в освобождаемых смежных губерниях, генерал Деникин принужден был 6/19 июня отдать следующий приказ: «Все занимаемые на юге России территории, лежащие вне пределов областей казачьих войск, в границах их существования до 28 октября/10 ноября 1917 года, поступают в управление Верховного Правителя России, а временно – в управление главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России».

Крупные успехи армий на фронте омрачались донесениями, что крестьяне освобожденных от большевиков районов начинают изменять свое первоначальное отношение к армии вследствие того, что во многих местах началось, при помощи войск, восстановление в правах помещиков.

Генерал Деникин 9/22 июня обратился к командующим армиями со следующей телеграммой:

«По дошедшим сведениям, вслед за войсками при наступлении в очищенные от большевиков места являются владельцы, насильственно восстанавливающие, нередко при прямой поддержке воинских команд, свои нарушенные в разное время права, прибегая при этом к действиям, имеющим характер сведения личных счетов и мести.

При том смятении и путанице, которые внесены в жизнь гражданской войной и большевистским владычеством, при полном разрушении судебного и административного аппаратов воинские части не могут принимать на себя обязанности разбираться с должными гарантиями справедливости в спорных правовых взаимоотношениях.

Власти обязаны в переходное время, впредь до установления законного порядка, предупреждать всякие новые очевидные захваты прав, не разрешая прежних споров и не допуская насилия с чьей бы то ни было стороны и во имя чего бы оно ни делалось.

Урегулирование этого вопроса принадлежит законодательной власти.