Очерки Лондона

И дѣйствительно, слова молодого джентльмена были совершенно справедливы, Кажется, ничего не могло быть въ свѣтѣ восхитительнѣе, какъ только слушать его октаву, когда она постепенно спускается ниже и ниже, до тѣхъ поръ, пока подняться наверхъ не будетъ никакой возможности. Безъ душевнаго волненія и трогательнаго впечатлѣнія невозможно было слышать его сердечныхъ изліяній въ торжественныхъ пѣсняхъ: "Я оставилъ свое сердце въ шотландскихъ горахъ", или "Мой старый храбрый другъ Гаукъ". Толстый человѣкъ въ свою очередь пускался въ сантиментальность. Съ нѣжностью пѣвицы и самымъ плѣнительнымъ тоненькимъ голоскомъ онъ ворковалъ и ""Лети, лети со мной, моя подруга Бесси!" и тому подобные нѣжные романсы.

— Сдѣлайте одолженіе, джентльмены, приказывайте себѣ подавать, что вамъ угодно! пожалуста приказывайте! кричалъ блѣднолицый мужчина съ рыжей головой, и требованія на джинъ, вино, портеръ и сигары громогласно посыпались изъ всѣхъ частей комнаты.

"Пѣвцы-джентльмены" находятся на самомъ верху своей славы; самымъ кроткимъ и покровительнымъ образомъ она разсыпаютъ снисходительные поклоны и награждаютъ ласковыми словами болѣе извѣстныхъ имъ посѣтителей комнаты.

А вотъ этотъ коротенькій круглолицый джентльменъ, въ узкомъ коричневомъ сюртукѣ, въ бѣлыхъ чулкахъ и башмакахъ, разъигрываетъ роль комика. Посмотрите, до какой степени онъ привлекателенъ. Съ какимъ самоотверженіемъ и сознаніемъ собственныхъ своихъ способностей принимаетъ онъ предлагаемый стулъ.

— Джентльмены! говоритъ басъ-джентльменъ — онъ же и предсѣдатель собранія — сопровождая свой возгласъ ударомъ молотка. — Джентльмены! позвольте мнѣ завладѣть вашимъ вниманіемъ…. нашъ другъ мистеръ Смуггинсъ желаетъ быть полезнымъ и любезнымъ для всего собранія.

— Браво! раздается се стороны собранія.

Смуггинсъ продолжительно прокашлялся — такъ, для симфоніи — раза два чихнулъ, къ беспредѣльному восторгу публики, а началъ пѣть комическую пѣсню припѣвая: "фал-де-ралъ, тол-де-ралъ", послѣ каждой строфы, которая всегда оказывалась вдвое короче припѣва. Эта пѣсня оканчивается оглушительнымъ рукоплесканіемъ, съ окончаніемъ котораго предсѣдатель общества снова ударяетъ молоткомъ и восклицаетъ:

— Джентльмены! не угодно ли вамъ пропѣть круговую пѣсню?

Предложеніе принимается съ шумнымъ восторгомъ, для сильнѣйшаго выраженія котораго нѣкоторые энергическіе джентльмены отбиваютъ донышки у рюмокъ. Девизъ этотъ не лишенъ юмора, но часто служитъ поводомъ къ легкой брани и именно при концѣ засѣданія, когда лакей сдѣлаетъ предложеніе удовлетворить его за пострадавшую посуду.

Подобныя сцены продолжаются до трехъ и до четырехъ часовъ утра. Хотя онѣ и не оканчиваются этимъ засѣданіемъ, потому что плодовитая изобрѣтательность пирующихъ друзей открываетъ широкое поле для новыхъ подвиговъ, но для описанія ихъ потребовался бы цѣлый томъ, содержаніе котораго при всей назидательности, лишено бы было интереса. А потому мы дѣлаемъ низкій поклонъ и опускаемъ занавѣсъ.

III. МАГАЗИНЫ И ЛАВКИ СЪ ИХЪ ОБИТАТЕЛЯМИ

Какой неистощимый источникъ для размышленія представляютъ намъ улицы Лондона! Мы ни подъ какимъ видомъ не модемъ согласиться съ сожалѣніемъ Стерна о человѣка, который, объѣхавъ полъ-свѣта, сказалъ, что видѣлъ одну лишь пустыню; не хотимъ и сами имѣть ни малѣйшаго сожалѣнія къ человѣку, который, взявъ шляпу и трость, прогулялся бы отъ, Ковентъ Гардена до ограды св. Павла, и обратно, и потомъ сказалъ бы, что не извлекъ изъ этой прогулки не только удовольствія, но даже пользы. А надобно правду сказать, подобные люди существуютъ на бѣломъ свѣтѣ: мы каждый день встрѣчаемся съ ними. Огромные черные шейные платки, свѣтлые жилеты, замысловатыя трости и недовольныя лица составляютъ главную ихъ характеристику. Другой человѣкъ быстро проходитъ мимо насъ, серьезно отправляясь къ занятіямъ или безпечно гоняясь за удовольствіями. Напротивъ того, эти люди безмолвно и медленно катаются по улицѣ и выражаютъ на своихъ лицахъ необыкновенное счастіе и одушевленіе. Ничто, по видимому, не производитъ на нихъ впечатлѣнія; ни что, кромѣ толчка со стороны какого нибудь невѣжды-дворника или быстраго кэба, не можетъ нарушить ихъ холоднаго ко всему равнодушія. Вечеромъ, въ хорошую погоду, вы всегда встрѣтите ихъ въ табачномъ магазинѣ, изъ оконъ котораго они выглядываютъ, прикрытые отъ нескромныхъ взглядовъ синими кисейными занавѣсками. Только тамъ они вполнѣ наслаждаются своимъ существованіемъ; приглаживаютъ свои роскошные бакенбарды, играютъ огромной золотой цѣпочкой и въ полголоса выражаютъ нѣжный вздоръ хозяйкѣ магазина, молоденькой лэди, которая, при яркомъ блескѣ газоваго свѣта, служитъ предметомъ восторга для всѣхъ служанокъ изъ цѣлаго квартала и предметомъ зависти для модныхъ магазинщицъ на двѣ мили въ окружности.