Очерки о гомеопатии (Записки врача гомеопата)

Я же всегда гляжу па мухоморы с восхищением и благодарностью. Чего стоит потеря грибного супа, жаркого или даже закуски из маринованных грибов в сравнении с избавлением от страданий? Гомеопатический препарат агарикус готовится из свежего плодового тела мухомора красного — Amanita muscaria, принадлежащего к семейству аманитовых — Amanita порядка агариковых — Agaricales. Он избавил меня от последствия обморожения рук и ног, случившегося в военные годы и сделавшего мои пальцы сверхчувствительными к холоду: с наступлением зимы они превращались в жгучие сардельки. Правда, теплое отношение к мухоморам появилось у меня позже, так как, принимая в юном возрасте по прописи отца, врача-гомеопата, агарикус, я, конечно же, не подозревала, что он приготовлен из этих ядовитых грибов. В дальнейшем мое восхищение подогревалось — и продолжает подогреваться — результатами от применения мухоморного препарата у моих пациентов. Это случаи разных тиков, хореи, гипертонической болезни, неврозоподобных состояний, аллергозов. Однажды мне удалось в удивительно короткий срок купировать гипертонический криз. Приятельница по телефону в тревоге сообщила, что у ее матери значительно повысилось артериальное давление, что они уже предприняли помогавшие раньше в такой ситуации меры, но состояние по-прежнему внушает тревогу. Я попросила дать больной трубку, и вместо знакомого, с растяжкой, застенчивого говора услышала возбужденную речь, перемежающуюся крайне не вязавшимся с обстоятельствами громким смехом. Этот смех напомнил мне поведение некоторых детей, возбуждающихся при приходе гостей и старающихся стать центром всеобщего внимания. Им очень помогал агарикус, в показаниях для применения которого есть такой «странный» симптом, как дурашливое поведение. Агарикус, к счастью, нашелся в домашней аптечке моей приятельницы и не замедлил проявить свое благотворное действие. Я была счастлива пришедшей на память ассоциацией и еще раз оценила правоту врачей-гомеопатов, которые воздавали должное так называемым редким симптомам. Они не столь часто попадаются в практике, но встретившись, удивительно точно и скоро помогают определить выбор подходящего средства. Одним из любителей редких симптомов был профессор фармакологии Филадельфийского гомеопатического института Г. Гернзи. Мой отец, врач-гомеопат обширной практики, также всегда учит нас, киевлян, обращать особое внимание на подобные симптомы, смотреть на них как на драгоценность. У него в запасе всегда есть удивительные примеры для иллюстрации мгновенных удачных назначений, когда он использовал редкие симптомы.

В гомеопатический обиход препарат агарикус введен Ганеманом, описавшим его действие в 30-е годы XIX в. в одном из разделов «Хронических болезней». В 1863 г. в Австрии под руководством Златоро-вича было произведено повторное испытание действия этого лекарственного вещества. Через шесть лет, в 1869 г., Шмидеберг и Коппе выделили из мухомора мускарин. Его стали считать главным ядом этого гриба, что в дальнейшем не оправдалось: картина отравления целым грибом и мускарином существенно различалась. В 70-е годы нашего века изучением токсикологии мухомора занимались в Швейцарии, Англии и Японии. Были выделены еще два токсина — иботеновая кислота и мусцимол. Последний был принят за основное ядовитое начало, хотя, как полагают ученые, картина психогенного действия красного мухомора пока что не до конца выяснена.

Надо полагать, что врачи-гомеопаты также в долгу перед препаратом из мухомора, используя далеко не в полной мере его лечебные возможности. Стоит подумать о возможности его применения при полиневритах и полиартритах с выраженным болевым синдромом, заболеваниях печени и почек, некоторых формах алкоголизма.

Мы говорим безаппеляционно: мухомор ядовит, — отталкиваясь от себя, от человеческого организма. В. Солоухин в «Третьей охоте» пишет: «Для нас, конечно, мухомор ядовит, но пора нам перестать мерить природу по себе». Я с этим более чем согласна, однако если интересоваться веществами с точки зрения их применения для лечения людей, то такая мерка бывает необходима во избежание возможных ошибок.

Экстраполяция результатов исследований, полученных на животных, на человека не всегда может правильно ориентировать фармакологов из-за различной чувствительности и способов обезвреживания того или иного вещества у человека и животных. Например, грызуны, в основном крысы, были избраны моделью для выяснения метаболизма этанола у человека. А впоследствии выяснилось, что некоторые оптимистические прогнозы, сделанные на основании экспериментов, вовсе не оправдались — обезвреживание алкоголя у этих животных и человека различны в качественном и количественном отношениях. Такие эксперименты могут служить лишь предпосылкой для выяснения предполагаемого действия на человека.