Очерки об истерии

  начал превращаться в место, причиняющее ей постоянные муки, она даже попыталась исправить его, по четверть часа натягивая верхнюю губу на выступающие вперёд зубы. Однажды безуспешность таких дитячих усилий вызвала у неё даже взрыв подлинного отчаяния – в конце концов всё вылилось в особого рода приступ, в котором доминировали ощущения стягивания кожи и зудение щёк. – Довольно легко оказалось объяснить и детерминацию других приступов с двигательными расстройствами в виде судорожного вытягивания пальцев ног и их беспокойными движениями. Я узнал, что первый из таких приступов произошёл при вылазке на Шляфберг, находящегося в окрестностях Ишля. Естественно, что родственники пытались и там подстраховать девушку от чрезмерных усилий. Пациентка сообщила мне, что у братьев и сестёр излюбленным занятием было неизменное подтрунивание над её явно непропорциональными, просто-таки огромными ступнями. Из-за этого дефекта внешности долгое время пациентка чувствовала себя несчастной. Больная пыталась носить очень узкие сапоги, но всевидящее око не спускавшего с неё глаз папы смогло это обнаружить – отец позаботился о том, чтобы она носила только удобную обувь. Девушка была очень недовольна распоряжениями отца, сделанными по этому поводу. Она не могла избавиться от мыслей о своём уродстве, появилась привычка играть в обуви пальцами ног, это чем-то напоминало движения человека, желающего проверить не слишком ли велика его обувь, не стоит ли выбрать размер поменьше. Во время той горной вылазки на Шляфберг, которую девушка вовсе не относила к разряду утомительных, из-за короткой юбки ей опять пришлось много времени уделить обуви. По дороге одна из сестёр сказала ей: «Своими ботинками ты просто превзошла себя». В тревоге больная девушка стала усиленно перебирать пальцами ног; за этим привычным для неё занятием девушка пыталась справиться с собой. Мысли о ногах, оказавшихся у неё столь невообразимо огромными, отныне не покидали её. Когда все вернулись домой, у неё впервые произошёл припадок – в качестве символа прошедшей горной вылазки вместо беспокоящих девушку вереницы мыслей сохранились судороги и непроизвольные подёргивания пальцев ног.

Я обратил внимание на то, что появившиеся симптомы не отличались постоянством, а всегда возникали приступами. Я могу ещё прибавить, что после этой первой исповеди припадки в виде судорог ног  прекратились, а беспокойные движения пальцев ног продолжали сохраняться. Так что, легко было предположить, что часть воспоминаний так и не была затронута в исповеди девушки.

Постскриптум

: несколько позже я разобрался и в этом. Безрассудная девушка сверхревностно относилась к своей красоте из-за того, что хотела понравиться одному из молодых кузенов. [Добавление, сделанное в 1924 году: несколькими годами позже на месте невроза сформировалось тяжелое психическое заболевание – Dementia praecox (шизофрения)].

Выкрикивание имени “Эмми” в припадках помешательства, которые по законам истерии воспроизводили очень часто бывавшее у пациентки во время ухода за дочерью состояния полной беспомощности, посредством довольно сложного потока мыслей было связано с припадком, как бы соответствуя особой защитной формуле, предохраняющей больную от его появления. Наверное, этому выкрику было присуще и ещё одно свойство – в более неопределённом виде проявляться в форме тика; что-то подобное происходило с защитной формулой “Не прикасайтесь ко мне”. В обоих случаях гипнотическая терапия прекрасно справилась с этими симптомами. Совсем недавно возникнувшие вскрики “Эмми” мне удалось проследить до их первоистоков, там, где они и появились впервые – в припадках помешательства.

Всем этим моторным симптомам, совершенно независимо от того, находятся ли они под контролем пациентки, поддаваясь её волевым усилиям, например провоцируя под воздействие контр-желания появление прищёлкивания, перемещают ли они психическое возбуждение в двигательный акт в форме заикания, прибегая ли к защитным мерам в виде выкрикивания слова “Эмми” и других более длинных фраз, так вот всем этим моторным симптомам присуще одно и то же свойство: первоначально, а возможно и сейчас, они находятся в самой непосредственной связи с травмирующим переживанием, замещая которое они и появляются в виде симптомов, обнаруживая этим сохраняющуюся память о событии.

А некоторые соматические симптомы больной, вообще, не являются обусловленными истеричной природой, так например, судороги затылочных мышц, которые я рассматриваю в качестве модифицированной мигрени и потому никак не могу отнести к невротическим явлениям – это область органической патологии. Но судороги затылочных мышц не существуют сами по себе; у госпожи фон Н. истеричный припадок использует их в своих целях, в то время как типичные проявления истеричного припадка у неё так и не удалось обнаружить.