Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания в 1857, 1858, 1859, 1860 годах.

Но надобно было низложить диктатора Буэнос-Айреса. Провинция Энтре-Риос назначена была сборным пунктом для войск Бразилии, Парагая, Уругая и аргентинских, которые и стянулись в продолжение ноября и декабря. Армия освободителей, как называлось это войско, двинулась 23 декабря и 12 января 1852 года перешла границу провинции Буэнос-Айреса. Росас пал духом; с самого начала войны он уже считал себя побежденным, После длинного, утомительного, четырехнедельного перехода, не выигрывая часто и двух миль в сутки, по причине разных условий местности, Уркиса двинулся к Буэнос-Айресу против войск Росаса, уже приведенных в смятение; их было, однако 20,000, человек, и они владели выгодною и укрепленною позицией Морон, на возвышенности Монте-Кацерос.

5-го февраля, Уркиса повел атаку на эту позицию Войска диктатора, не дожидаясь нападения, обратились в бегство; разрозненными толпами они обратились на собственный город и начали грабеж; граждане и иностранцы должны были взяться за оружие против своих же защитников. Вступив в город, Уркиса перевешал несколько сотен этой сволочи. Между их трупами находили главных помощников бежавшего диктатора, особенно из масхорков, его палачей и исполнителей. Между тем, Росас спешил перебраться, с своею дочерью Мануэлитой и с своими сокровищами, на английский пароход. Некоторый из его друзей удалось там с ним соединиться, другие искали пощады у победителя, многие висели по деревьям на площади Виктории. Двадцатилетнее господство самого страшного тирана Южной Америки было разрушено, можно сказать, без сопротивления.

Падение диктатора Буэнос-Айреса оставило обширные области Ла-Платы в состоянии анархии, следующей обыкновенно за долголетним рабством. Одно время казалось, что Уркиса наследует низложенному врагу. Народ столицы, сбросавший цепи, приветствовал победителя при Монте-Кацеросе именем освободителя, и Уркиса, с утверждения собранных депутатов, принял титул временного правителя Аргентинской конфедерации. Но скоро отовсюду предводители старых партии стали поднимать головы, и снова вся страна представила картину страшных беспорядков. Впереди всех был богатый торговый город Буэнос-Айрес, который желал не только переменить властителя, но и привести в известность и в действие свои прежние свободные учреждения. Жестокость, с которою вел Уркиса легкую войну, бесчисленные казни и изгнания, исполненные по его повелению, своевольное запрещение, наложенное им на найденное в городе государственное и частное имущество, все это пугало граждан Буэнос-Айреса, и они не иначе смотрели на него, как на наследника Росаса. Скоро выросшая популярность его также скоро и упала; все припомнили, что он был прежде страшным защитником падшего тирана.

Собравшаяся камера депутатов в Буэнос-Айресе приняла вследствие этого враждебный характер против временно управляющего конфедерацией, так что он принужден был удалиться. С его удалением, весь народ поднялся единодушно, восстановил прежнюю провинциальную камеру и образовал свое собственное правление, во главе которого стали доктор Альсина и смертельный враг Уркисы, генерал Пимто. Так называемая либеральная партия, так долго молчавшая при Росасе, имела власть в руках и объявила, что утомленный двадцатилетнею тиранией народ желает не перемены властителя, a действительной гражданской свободы.

Удар был нанесен, и междоусобная война была неизбежна. В первый момент Уркиса, не понимая настоящего значения обстоятельств, думал силою оружия быстро подавить их и сейчас же направился с своими войсками к Буэнос-Айресу. Но, когда из его армии осталось только 2,000 человек (остальные покинули его), и он едва успел дойти до Николо, то убедился, что этою силою ничего не возьмешь.

Завязались переговоры. Уркиса обещал столице не мешать в устроении нового правительства, выдать заключенных и принадлежавшие городу припасы и военные материалы и удалиться с войсками в Санта-фе. После этого он удалился, удержав, впрочем, за собою титул правителя Аргентинской республики и надеясь, с помощью других провинций, снова овладеть вероломною столицей.

Конгресс 1852 года не решил ничего, и Буэнос-Айрес не посылал туда своих депутатов. Междоусобные войны продолжались, и только 8 января 1855 года, трактатом, подписанным в Паране, дела несколько уладились: аргентинская конфедерация, с своим президентом Уркисой, признала, наконец, самостоятельность Буэнос-Айреса, как отдельного государства.

Рассказав самый интересный эпизод из истории Лаплатских штатов, я думаю, что достаточно познакомил вас с их запутанными и оригинальными делами.

III.