Очерки по истории географических открытий. Т. 1.

У Тацита нет еще названий рек восточнее Вислы, нет вообще представления о Восточной Европе. Впервые оно появляется у астронома, географа и картографа римской эпохи, александрийского грека Клавдия Птолемея (II в. н. э.). Научная форма его «Географии» обманчива: даже по римским провинциям он мог дать верные координаты лишь немногих городов и физико-географических объектов. Все остальные показаны по далеко не научным материалам — итинерариям, рассказам странствующих купцов — или заимствованы у сирийца географа и картографа Марина Тирского [114] (главным образом для восточных стран). Но, как ни плоха в глазах современных специалистов «География», для II в. она все же была шагом вперед, отразив «римский мир» и развитие торговли и связи между империей и другими странами.

Что касается Европы, то Птолемей удовлетворительно обозначает речную сеть римской части материка и «горизонтальное членение» Южной Европы — крупные острова и три полуострова. Менее удачно им изображены Британия и Ирландия [115], а также Атлантический берег Галлии. Он явно недооценивал величину выступа Бретани, а о п-ове Котантен совсем не знал. В результате «…общая конфигурация Галлии и отношение длины к ширине показаны неверно, во многом его карта просто плоха» (Дж. Томсон). Из северных стран Птолемей имеет некоторое представление о Ютландии, но ни малейшего — о Скандинавском п-ове. Правда, у него отмечен небольшой «остров Скандия», помещенный против устья Вистулы (Вислы), а между ним и Ютландией — группа совсем малых «Скандийских» о-вов — искаженное отражение путаных известий о Датских о-вах.

Римские купцы, торговавшие с народами Восточной Европы, которую они называли Сарматией, приносили смутные сведения о реках, впадающих в Венедский залив Сарматского океана (Балтийское море) восточнее Вислы. На пути «из грек по Днепру», с опаской обходя пороги, они поднимались до северной границы лесостепи и доставляли нечеткие известия о большой луке Днепра, к югу от 50° с. ш., неверно отраженные в «Географии» Птолемея. Но о притоках Днепра севернее древние источники молчат. Купцы сообщали также и о великой р. Ра (Волга), текущей в Гирканское (Каспийское) море. Благодаря им Птолемей довольно хорошо знает Дон и удовлетворительно нижнюю Волгу, отмечая, что на одном участке Ра близко подходит к Танаису. Видимо, он слышал и о Каме: при повороте Ра на юго-запад вторая Ра впадает в первую.

Появление Волги на географической карте древнего мира и более отчетливые очертания Дона показывают, что во II в. н. э. обе реки стали значительными торговыми артериями. Во всяком случае, их сближающиеся низовья были уже тогда участками важного торгового пути, который связывал прикаспийские страны с черноморскими.

Птолемей плохо знает рельеф Сарматии. В некоторых его хребтах можно опознать части Карпат, но другие нельзя отождествлять с реальными горами, особенно Гиперборейские горы, которые, по Птолемею, протягиваются с запада на восток недалеко от полярного круга. За нижней Ра на «возрожденных» картах Птолемея показываются две текущие с севера реки, которые при очень большом желании можно принять за Яик (Урал) и Эмбу, так как они впадают в Каспий несколько южнее 50° с. ш. Ряд указанных Птолемеем названий местностей и народов Европы можно уверенно отождествить с реальными географическими объектами и историческими этническими группами, ряд других — с долей вероятности, а многие либо неузнаваемо искажены, либо просто придуманы его осведомителями.

Сведения об Азии в римскую эпоху

В Азии римляне не сделали никаких открытий: войны они вели только на Ближнем Востоке, со Средней и Южной Азией торговали через своих ближневосточных подданных, а товары Дальнего Востока получали с помощью ряда посредников. В результате объем географических знаний римлян об Азии мало отличался от древнегреческого. И все же благодаря им были получены новые сведения — Тацит дает верную характеристику Мертвого моря и р. Иордан: «Из гор самая высокая — Ливан; дивно сказать, но снег лежит на ней густым и плотным слоем даже при здешней невозможной жаре. Ливан дает начало р. Иордан и питает ее своими снегами [116]. Иордан не изливается в море, а проходит нетронутым через одно озеро [Хула], потом через другое [Тивериадское] и лишь в третьем остается навсегда. Озеро [Мертвое море], в которое впадает Иордан, огромно, почти как море, лишь вода его более отвратительна на вкус… Ветер не волнует поверхность озера, рыбы не живут в нем, и не приближаются к нему привыкшие плавать птицы; неподвижные воды… удерживают на своей глади любой предмет…» (История, III, 6).

Птолемей, исправив ошибку своих предшественников относительно Каспия, изображает его в виде огромного моря-озера почти овальной формы, вытянутого в широтном направлении. Это, конечно, шаг вперед по сравнению со Страбоном, но по существу является лишь возвратом к Геродоту с искажением его верных представлений. Однако и Птолемей, как и до него, считает, что Яксарт и Окс (Сырдарья и Амударья) впадают в Каспий.