Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.)

С отъездом Охеды команду над гарнизоном принял 35-летний офицер, внебрачный сын идальго, пасший в молодости свиней в Эстремадуре, Франсиско Писарро — «человек, знавший страх только понаслышке». Полгода он напрасно ждал помощи. От отряда Охеды осталось только 60 человек, изнуренных голодом и лихорадкой, и на двух кораблях они покинули Сан-Себастьян. Одно судно сразу же потонуло со всем экипажем, другое с 25—30 людьми продолжало путь, когда возле устья Магдалены показался корабль Мартина Эрнандеса Энсисо, компаньона Охеды, с колонистами и припасами для Новой Андалусии. Среди новых колонистов был Васко Нуньес Бальбоа. (Он участвовал в экспедиции Бастидаса, жил потом на Эспаньоле, и, спасаясь от долговой тюрьмы, тайно сел на корабль.) Энсисо заставил судно Писарро повернуть обратно; все высадились на берег. Но корабль с припасами потерпел крушение, так что колонистам с самого начала угрожал голод. Тогда по предложению Бальбоа они переправились на Панамский перешеек, формально принадлежащий Никуэсе как часть «Золотой Кастилии». Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское селение, где нашли съестные припасы, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа стали смотреть как на предводителя, избрали судьей, а Энси-со лишили полномочий на том основании, что его права не распространялись на «Золотую Кастилию».

Никуэса уже в 1508 г. на пути к Эспаньоле произвел набег на Малые Антильские о-ва, захватил множество индейцев и выгодно продал их. Поэтому, отправляясь на завоевание «Золотой Кастилии», он имел в распоряжении большой отряд. Он основал на Панамском перешейке поселок Номбре-де-Дьос («Имя бога»). Желтая лихорадка и голод уничтожили большую часть отряда, среди оставшихся начались раздоры. Не рассчитав своих сил, Никуэса отправился в колонию, основанную Бальбоа, и предъявил права на «свое» золото. Тогда Бальбоа посадил Никуэсу с несколькими людьми на ветхое судно и заставил отчалить от берега (1511 г.); все пропали без вести.

Поход Бальбоа к Южному морю

К 1511 г. Бальбоа стал единственным начальником над остатками отряда Охеды и Никуэсы. У него было 300 матросов и солдат, из которых не больше половины держались на ногах. С такими силами он начал завоевание внутренних областей «Золотой Кастилии». Понимая, что этого недостаточно для покорения страны, он воспользовался враждой между местными племенами, заключая союзы с одними, чтобы побеждать других. Союзники снабжали испанцев припасами или отводили им земли и сами их обрабатывали. Вражеские селения Бальбоа разорял и грабил, а пленных продавал. Один вождь, изумленный жадностью, с какой испанцы набрасывались на золото, указал, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит густонаселенная страна, где много золота, и что там с горных вершин можно увидеть другое море, по которому ходят суда, по размерам не уступающие испанским кораблям.

В.Н. Бальбоа

На поход к Южному морю Бальбоа решился через два года, когда пришла весть, что правительство рассматривает его обращение с наместником Никуэсой как мятеж. Бальбоа понимал, что только ослепительный подвиг может спасти его от суда и казни. В конце августа 1513 г. он двинулся на судах от залива Ураба на северо-запад вдоль берега и, пройдя около 150 км, 1 сентября высадился на сушу. Чтобы устрашить индейцев, Бальбоа лицемерно обвинил в мужеложестве мужчин, которые прикрывали наготу кусками ткани, напоминающими женские передники. «Преступники» были затравлены собаками, сопровождающими конкистадоров в походах.

После расправы Бальбоа с отрядом, состоящим из 190 испанцев и 600 индейцев носильщиков, перевалил горную цепь, покрытую таким густым лесом, что испанцы прокладывали себе путь топорами. С вершины он действительно увидел широкий Панамский залив, за ним — безбрежное Южное море — Тихий океан. 29 сентября (Михайлов день) Бальбоа вышел к бухте[47], которую и назвал Сан-Мигель (св. Михаил). Дождавшись прилива, он вошел в воду, поднял знамя и торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: «…вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами, со всем, что в них содержится… Государям Кастилии, как настоящим, так и будущим, принадлежит и власть и господство над этими Индиями, острова, как северный, так и южный материк с их морями от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога…» Вернувшись к Дарьенскому заливу, Бальбоа послал в Испанию донесение о великом открытии, приложив пятую часть добычи — груду золота и 200 прекрасных жемчужин. Правительство сменило гнев на милость.