Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2.

Королевская казна продолжала получать ничтожные доходы от новой колонии. А в это время португалец Васко да Гама открыл морской путь в подлинную Индию (1498 г.), завязал с ней торговлю и вернулся на родину с грузом пряностей (1499 г.). Земли, открытые Колумбом, — теперь это было уже очевидно, — не имели ничего общего с богатой Индией. Сам Колумб казался болтуном и обманщиком. На него посылались новые доносы, обвинения в утайке королевских доходов. Из Эспаньолы поступали сведения о мятежах и казнях дворян. Идальго, вернувшиеся ни с чем на родину из колумбовой Индии, обвиняли адмирала, открывшего «страну обмана и несчастий, кладбище кастильских дворян». Они свистками и бранью преследовали сыновей адмирала — пажей королевы. В 1499 г. короли отменили монополию Колумба на открытие новых земель, чем немедленно воспользовалась часть его спутников, ставших его соперниками. А в 1500 г. на Эспаньолу был отправлен с неограниченными полномочиями Франсиско Бовадилья[19]. Адмирал должен был сдать ему все крепости, корабли, лошадей, оружие и запасы. Бовадилья захватил в руки всю власть, поселился в доме Колумба, завладел его вещами и документами, его деньгами, выплатил всем колонистам задержанное жалованье. Он стал всеобщим любимцем, когда разрешил каждому испанцу добывать золото в течение 20 лет, с уплатой в казну лишь седьмой части добычи (вместо прежней трети). Он арестовал адмирала, его братьев Бартоломе и Диего и заковал их в кандалы. После двухмесячного следствия Бовадилья пришел к заключению, что Колумб был человек «жестокосердный и неспособный управлять страной», и отправил трех братьев в кандалах в Испанию. В октябре 1500 г. корабль вошел в гавань Кадиса. Однако заинтересованные влиятельные финансисты сумели «мобилизовать общественное мнение» в пользу разжалованного и униженного адмирала моря-океана. Короли приказали освободить Колумба, письменно выразили ему свое сочувствие, лицемерно негодовали против недостойного обращения с ним, приказали выдать ему 2 тыс. золотых, чтобы он мог явиться ко двору «в приличном виде», обещали восстановить в нравах, но не выполнили этого[20].

Массовая колонизация Гаити и истребление индейцев

Наместником Гаити был назначен Николас Овандо: Бовадилья, видимо, рассматривался как временный исполнитель королевских поручений. Овандо получил приказание по-прежнему взыскивать с золотоискателей одну треть добычи в пользу казны. Вся торговля колоний должна была на деле стать монополией кастильской короны. Индейцам за работу в казенных рудниках полагалось определенное жалованье. Между тем в Испанию начало прибывать золото, добытое на Эспаньоле, и жемчуг, собранный на Жемчужном берегу. Поэтому сотни новых искателей легкой наживы устремились в Западную Индию. 25 тыс. человек изъявили желание отправиться вместе с новым наместником «на ловлю счастья и чинов». 30 кораблей понадобились, для того чтобы перевезти их через океан. С этого времени началось массовое заселение испанцами Антильских о-вов. В апреле 1502 г. флотилия Овандо пришла в Санто-Доминго.

Епископ Бартоломе Лас Касас в памфлете «Кратчайший рассказ о разрушении Западной Индии» с гневом писал о зверствах своих соотечественников: «Христиане своими конями, мечами и копьями стали учинять побоища среди индейцев и творить чрезвычайные жестокости. Вступая в селение, они не оставляли в живых никого — участи этой подвергался и стар и млад. Христиане бились об заклад о том, кто из них одним ударом меча разрубит человека на двое, или отсечет ему голову, или вскроет внутренности. Схвативши младенцев за ноги, отрывали их от материнской груди и ударом о камни разбивали им головы или же кидали матерей с младенцами в реку… и притом всех, которых находили на своем пути… Воздвигали длинные виселицы так, чтобы ноги [повешенных] почти касались земли, и, вешая по тринадцать [индейцев] на каждой, разжигали костры и сжигали живьем. Иных обертывали сухой соломой, привязывая ее к телу, а затем, подпалив солому, сжигали их. Другим… отсекали обе руки… подвешивали [их] к телу, говоря… индейцам: «Идите с этими письмами, распространяйте вести среди беглецов… И так как все, кто мог сбежать, укрывались в лесах или горах, спасаясь от людей, столь бесчеловечных и безжалостных… то были обучены… отчаяннейшие псы, которые, завидя индейца, в мгновение ока разрывали его на куски… Эти псы творили великие опустошения и душегубства. А так как иногда — и по справедливой причине — индейцы убивали кого-нибудь из христиан, то [те] сговаривались между собой, что за одного христианина, которого убьют индейцы, христиане должны убивать сто индейцев…»