Впоследствии в даосизме сложилась сложная церковная система с монашеством, жреческой иерархией. Религиозный даосизм из социального и этического учения превратился в смесь диких суеверий. Если католическая церковь цинично обманывает мирян, торгуя индульгенциями, то даосская церковь занималась изготовлением и продажей «лекарств» и «эликсиров» для продления жизни, предсказаниями и магическими заклинаниями.
При династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) положение крестьянских масс еще больше ухудшилось. Разорение крестьян и долговая кабала резко увеличили количество рабов. Широко развилась работорговля. Появляются специальные работорговцы и рынки для рабов. В «Истории первой династии Хань» упоминается о том, что работорговцы одевают рабов в роскошные одежды и выставляют их в стойлах (на базарах. —
В 184 г. до н. э. вспыхнуло крупное народное восстание, во главе которого стоял даосский проповедник Чжань Цзио. Оно известно под названием восстания «желтых повязок», так как повстанцы носили желтые повязки. Волнения охватили большую часть империи.
Восставшие призывали к свержению существующего политического строя и к установлению нового общества, основой которого было бы всеобщее равенство. Старый порядок они именовали «серым небом», а новый — «желтым небом», т. е. борьба велась под религиозными лозунгами. Восставшие освобождали рабов, захватывали имущество богачей, убивали императорских чиновников, крупных землевладельцев и служителей религиозного культа. Чжань Цзио проповедовал идею всеобщего равенства, поэтому его учение получило название «путь великого благоденствия». Восстание «желтых повязок» длилось свыше 20 лет.
Естественно, что эти социальные сдвиги не могли не отразиться на идеологии. Усилились материалистические тенденции, обострилась идеологическая борьба. Против религиозного суеверия и мистики в I в. до н. э. выступил естествоиспытатель-атеист Хуань Тань. Поборник развития научных знаний, материалист, известный своим астрономическим учением, Хуань Тань в книге «Новые рассуждения» подверг резкой критике суеверия, мистику и невежество, насаждаемые конфуцианством и даосизмом.
Одним из крупнейших материалистов и атеистов древнего Китая был Ван Чун, живший в I ст. н. э. Этот период в истории Китая насыщен событиями: восстания «краснобровых», знаменитые реформы Ван Мана, гражданские войны и т. п. Материалистическое и атеистическое учение Ван Чуна развилось и укрепилось в борьбе против конфуцианской и даосской религиозной мистики и ханжества. Из многочисленных произведений Ван Чуна сохранилась единственная книга — «Критические рассуждения», в которой ярко проявилась боевая направленность творчества Ван Чуна, его непримиримость к суевериям и мистике. Критика Ван Чуном господствующей религиозной идеологии была отражением взглядов средних социальных слоев населения— земледельцев, средних чиновников, торговцев, связанных с развитием товарно-денежных отношений.
Исходным принципом философии Ван Чуна является признание реальности материального мира, возникновение и изменение которого не связаны со сверхъестественными силами. Все в мире материально и в своем движении и развитии подчинено закону необходимости.
Человек, как часть природы, в этом отношении не составляет исключения. Ван Чун был воинствующим атеистом. Он решительно боролся против обожествления неба конфуцианцами, против попыток установить зависимость законов природы и сознания человека от небесного владыки. Небо, утверждает Ван Чун, не может действовать сознательно, так как у него нет органов чувств, а без них невозможна разумная деятельность. В каком бы состоянии ни находилось небо — в твердом, газо- или дымообразном, оно является неодушевленным материальным телом. «Небо, — писал он, — не есть воздух, оно телесно. Небо расположено очень высоко и очень далеко от людей… Мир имеет шаровидную форму и измеряется градусами, а его высота измеряется определенным количеством ли. Если небо есть в действительности воздух, а воздух подобен облаку и дыму, то как же оно может измеряться в ли и градусах?.. Утверждение ученых о телесности неба имеет основание и не является ложным. Если исследовать именно этот вопрос, то станет ясным, что небо не есть нечто туманное и неясное»[150]
.