Очерки по истории русской церковной смуты

Святейший (?!) Синод просит Народный Комиссариат иностранных дел довести до сведения всех иностранных правительств и иноверных церквей, что духовенство — бежавшее из России или оставшееся за границей в церквах при посольствах или миссиях, не имеет права говорить от имени православной русской церкви, так как у него нет на то никаких полномочий от центральной и церковной власти. Вмешательство в политику епископов, утративших свои кафедры, и следующих за ними священников, которые стали орудием заграничных монархических организаций и ведут всюду агитацию против своей родины и народного правительства, является каноническим преступлением, за которое они подлежат церковному и гражданскому суду и запрещению. Церкви, церковные дома и церковные земли, приобретенные в свое время за границей Российским правительством, Святейшим Синодом или пожертвованные частными лицами, составляют собственность советских республик, которые передают их Святейшему Синоду. Св. Синод требует от всех заграничных священников и церковнослужителей немедленного заявления через генеральное консульство СССР том, что они признают политическую и Св. Синода власть. При этом они олжны представить подробный отчет об их деятельности за годы с начала русской революции.

За Председателя Св. Синода Митрополит Московский Серафим. Зав. адм. отделом Митрополит Александр Введенский». (Известия, 1924, 21 сентября, № 266, с.4.)

В этом документе все любопытно: прежде всего обращает внимание совершенно неожиданное изменение титула Синода (Святейший вместо Священный). Это, конечно, не случайная обмолвка: Синод хочет усилить представление о том, что он является единственным законным правопреемником дореволюционного Синода.

Цель этого документа также вполне ясна: церковное имущество, отобранное у эмигрантского духовенства, должно было послужить для них своеобразной приманкой. Излишне говорить, что решительно ничего из этого «мероприятия» не вышло: за границей никто не обратил никакого внимания на этот наивно-нахальный документ.

Единственным успехом обновленцев за границей была передача в руки обновленцев кафедрального Никольского православного собора в Нью-Йорке.

Несмотря на то что приглашение было послано заграничному духовенству, ни один представитель заграничного духовенства на Собор не явился.

За два месяца до Собора был опубликован следующий документ, устанавливающий программу работ Собора:

«Вестник Священного Синода.

1. Общее положение.

Две великие задачи предстоят III Поместному Собору 1925 года: 1) благоустроение Церкви и 2) подготовка к предстоящему Вселенскому Собору.

По отношению к первой задаче Собор должен:

а) выработать меры к объединению Православной Церкви и ликвидации разделения в связи с личностью б. патриарха Тихона и направлением его Церковной политики;

б) упорядочить строй жизни Церкви в условиях современной действительности и

в) провести в жизнь неотложные церковные реформы.

По отношению ко второй задаче Собор должен вынести авторитетн0е решение от лица Российской Церкви по всем вопросам программы пред. стоящего Вселенского Собора и выбрать делегатов на этот Собор.

Поместный Собор 1925 года состоит из священнослужителей и ми-рян: а) по должности; б) по выборам соответствующих избирательных собраний и в) по приглашению Синода.

Членами Собора не могут быть лица, опороченные по суду гражданскому.

Поместный Собор 1925 года открывается Священным Синодом в г. Москве в храме Христа Спасителя 1 октября 1925 года (нового стиля)

Члены Собора содержатся в Москве на средства их пославших епархий.

Для жительства их в Москве будет предоставлен 3-й Дом Советов за определенную плату».

(Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви, 1925, № 4, с.1.)

30 сентября 1925 года вновь, в последний раз, широко открылись перед духовенством гостеприимные двери 3-го Дома Советов. На этот раз в Доме Советов было устроено также общежитие для членов Собора: в различных комнатах бывшей Духовной семинарии были расставлены койки на 15–20 человек в комнате. При этом не разбирались в чинах: епископы, священники, миряне — все были перемешаны… Все вместе жили и вместе столовались.

Как отмечают все участники Собора, на этот раз не было среди приехавших одушевления. Никто не ожидал ничего серьезного от Собора. Особенное разочарование вызвало отсутствие на Соборе восточных гостей. Достаточно было сравнить два документа, опубликованных Синодом в преддверии Собора, чтобы понять полный крах всех надежд, возлагавшихся первоначально на Собор.

Первый документ был опубликован 2 августа 1925 года, за два месяца до Собора. В этом, инспирированном Синодом, документе говорилось следующее: