Очерки по истории русской церковной смуты

3. Из послания так называемого местоблюстителя патриаршего пре- тола Петра Крутицкого явствует, что такое непримиримое настроение так называемых тихоновцев поддерживается определенными указаниями центра.

4. Углубляясь в причины такой непримиримости, Св. Собор приходит к убеждению, что церковно-канонические основания, на которые ссылаются сторонники покойного патриарха, не являются действительной причиной их явной вражды к синодальной церкви, а только внешним предлогом, под прикрытием которого вожди тихоновцев ведут за собой малосознательную церковную массу, пользуясь ее неосведомленностью в канонах, церковном прошлом и обстоятельствах церковной жизни последнего времени.

5. Действительной же причиной непримиримости руководителей так называемой тихоновской части Церкви является их упорное стремление навязать Церкви политическую роль хранительницы монархического нача ла, тайного оплота реакционных государственно-политических вожделе ний. Доказательством тому служат и неопровержимые документы, подтвер ждающие непрекращающуюся связь наших тихоновских вождей с загранич ными монархистами и свидетельствующие об их старорежимных симпатиях.

6. Признавая подобное стремление навязать Церкви несвойственную ей политическую роль, противоречащую ее христианским задачам и рели гиозной сущности, и считая преступными непрекращающиеся попытки ти хоновской иерархии ввергнуть церковь вновь в водоворот политической борьбы, в коем уже однажды, при Тихоне, едва не погибла наша Церковь, Св. Собор считает своим долгом обратить внимание верующих на те гроз ные последствия, к которым может привести подобная политическая дея тельность заправил так называемой тихоновщины, и выявить перед всем церковным народом истинный смысл непримиримости, обнаруживаемой тихоновской иерархией.

7. Со своей стороны, Св. Собор, считая исчерпанными все меры церковного убеждения, приходит к сознанию, что всякие дальнейшие при зывы, обращенные к тихоновской иерархии, бесполезны, пока она не отка жется от своей политической деятельности и не вернется к христианскому пониманию церковного дела.

8. Поскольку значительная часть староцерковников остается непо священной в политику своих вождей и не разделяет ее, постольку Св. Собор по-прежнему с миром и любовью призывает эту часть верующих к миру и единению и к совместному обсуждению всяких чисто церковных разногласий в духе любви Христовой.

9. Вместе с тем Св. Собор восхваляет и ублажает подвиги и труды тех мирян, клириков, иерархов и православных христиан, кои в эти годы церковной разрухи и смуты не потеряли доблести своего духа, но, невзирая на тысячи затруднений, право правили слово истины, отстаивая досто инство Св. Церкви от всяких покушений людей, ищущих раздора: от раскольников и сектантов, безбожников и других врагов Христовой Истины-

10. Св. Собор зовет всех верующих к твердому за свою веру стоянию, за идейную защиту ее, и верует, что Благодать Господня поможет всем верным сынам Церкви, а Св. Церковь преодолеет все тяжелые препят ствия, которые ей ставят своей работой люди, раздирающие Ризу Христову»'

(Вестник Священного Синода, № 6, с. 13–14.)

Приняв эту резолюцию, Собор прослушал бледный и слабый доклад протоиерея о. П.Н.Красотина «О деятельности Синода». Докладчик предлагал осторожную линию в проведении решений Собора 1923 года.

Столь же бледным был доклад митрополита Серафима «О Высшем Церковном Управлении», предлагавшего «умеренную церковную конституцию» — слегка ограниченную власть епископата при совещательном голосе мирян.

Приняв ряд соответствующих резолюций, Собор обратился также с воззванием к верующему населению и 10 октября 1925 года в торжественной обстановке был закрыт.

Собор 1925 года — это серьезная веха в истории обновленческой Церкви. Этим Собором заканчивается «романтический» период обновленчества — период «бури и натиска», революционных порывов и дерзновенных исканий.

В 1925 году начинается прозаический период, для которого характерны канцелярско-бюрократические и чиновничьи методы руководства.

«Почему не говорят сейчас о церковной революции и окончена ли она или ей суждено возродиться?» — спросил однажды один из авторов у А.И.Введенского. «Она не кончена, а перешла в другие формы — в формы официального руководства», — получил он в ответ.

На самом деле для обновленческого Синода после 1925 года характерен, как мы сказали выше, бюрократический, мертвенный стиль руководства, представляющий собой синтез дореволюционной консистории и провинциального исполкома.

Одним из самых катастрофических последствий Собора 1925 года было увековечение раскола на долгие годы — это значительно ослабило сопротивляемость Церкви антирелигиозной пропаганде и грубому нажиму на нее власть имущих.

Кто несет ответственность за раскол Церкви, который после второго обновленческого Собора длился два десятка лет?

Конечно, главную ответственность несут синодальные деятели во главе с А.И.Введенским, настаивавшем на наступательной стратегии по отношению к староцерковникам.