Очерки по истории Русской Церкви. Том 1

В русских сборниках, начиная с XV века, встречается нередко житие св. Стефана, еп. Сурожского. Древне-русский Сурож, греч. Сугдея, это нынешнее местечко Судак на южном берегу Крыма, между Алуштой и Феодосией. Стефан представлен в житии каппадокийским уроженцем, получившим образование в КПле, там же принявшим иночество и епископский сан от православного патриарха Германа. В разгар иконоборчества Льва Исавра (717-741) и Константина Копронима (741-775) он выступает исповедником, будучи уже епископом Сурожским. Как добрый пастырь, он прославляется даром чудотворения при жизни и по смерти. Для нас представляет интерес одно из двух посмертных его чудес, приписанных в конце Жития под особыми заглавиями. Именно следующее: «По смерти же святаго мало лет мину, прииде рать велика русская из Новаграда, князь Бравлин (вар. Бравалин) силен зело», который одолел всю прибрежную крымскую полосу от Корсуня до Керчи и подступил к Сурожу. После десятидневной осады он ворвался в город и вошел, разбив двери, в церковь св. Софии. Там на гробе св. Стефана был драгоценный покров и много золотой утвари. Как только все это было разграблено, князь «разболеся; обратися лице его назад и лежа пены точаще; возопи глаголя, велик человек свят иже зде». Князь приказал боярам принести похищенное обратно к гробнице, но не мог встать с места. Снесены были сюда же и все священные сосуды, взятые от Корсуня до Керчи, — князь оставался в прежнем положении. Св. Стефан предстал пред ним в видении («в ужасе») и сказал: «Если не крестишься в церкви моей, то не выйдешь отсюда». Князь согласился. Явились священники, во главе с архиепископом Филаретом, и крестили исцеленного князя вместе со всеми его боярами, взяв обещание с них — отпустить всех христианских пленников.

Судя по хронологии жития св. Стефана, всецело относящейся к VIII столетию, в рассказанном происшествии, бывшем «спустя немного лет по смерти святого», мы имеем дело с древнейшим фактом «русской» истории. Весь вопрос в том: какова степень достоверности жития и славянской приписки о чудесах, оригинала для которой не имеется в греческом тексте? Анализ жития открывает в нем пространные выписки из славянского перевода биографии Иоанна Златоуста, приписываемой Георгию Александрийскому, из славянского же перевода «Луга Духовного» Иоанна Мосха и даже из жития русского митрополита Петра, написанного митрополитом Киприаном († 1406 г.) Ясные признаки, что оно составлено русским человеком не ранее первой половины XV в. и не позднее взятия Сурожа турками в 1475 г., чего еще не знает житие. B наших святцах имя Стефана Сурожского появляется только с XVI в. Но, несмотря на такое позднее происхождение и некоторые внутренние несообразности, разбираемое житие хранит в своем составе весьма древнюю основу, следы которой видны в целом ряде точных исторических деталей, выгодно отличающих по местам русскую редакцию даже от единственного известного греческого текста жития [ 17]. Таковы напр.: указание имени родины святого — Моривас (параллель этому имеется и в греческом тексте в род. пад: ); упоминание о супруге Константина Копронима Ирине, «дочери Керченскаго царя» (она была дочь хазарского кагана). В рассказе о чудесах упоминается князь Юрий Тархан. Черта глубоко правдивая для истории Сурожа в VIII в., когда он был в даннической зависимости от хазар и в нем должны были жить привилегированные лица, свободные от дани, — по-тюркски «тарханы». Преемником Стефана по архиепископству называется клирик Филарет. Возможно, что мы имеем косвенное подтверждение этому в письме Феодора Студита († 826) к архмандриту соседней с Сурожем Готии: там преп. Феодор упоминает о каком-то епископе Филарете. Храм сурожский именуется св. Софией. Это точно соответствует исторической действительности и видно из одной древней греческой приписки на поле синаксаря, принадлежавшего греку-сурожанину, об обновлении в г. Сугдее в 793 г. храма св. Софии. В роли крестителя русского князя выступает архиепископ Филарет, которому уместно было еще быть в живых, «спустя немного лет» по смерти св. Стефана; а смерть последнего можно полагать в конце VIII столетия, если отожествлять с ним Стефана епископа Сугдайского, подписавшего определение седьмого вселенского собора (787 г.). Словом, все приводит нас к убеждению, что составитель русского жития св. Стефана в XV веке почерпнул рассказ о крещении русской рати из того же старого греческого подлинника, написанного в духе полного соответствия изображаемой эпохе VIII и начала IX веков.