Очерки по истории Русской Церкви. Том 2

Видя, что патриархи в Москву не едут, Паисий Лигарид решил употребить все свои связи с друзьями в КПле, чтобы достать на свое имя особые полномочия для процесса суда над Никоном. И, к удивлению, это ему удалось. Нежелание КПля судить Никона использовано было Лигаридом удачно для него. КПльские друзья Лигарида добыли ему от Вселенского на сей предмет экзаршие полномочия. В 1663 г. получена была в Москве в этом смысле патриаршая грамота. Как оказалось впоследствии, она была подложной, махинацией друзей Лигарида, людей той же растленной морали, как и он. Но наивная Москва поверила подлогу. В ее глазах П. Лигарид был теперь высоко квалифицированным судьей над Никоном, и московские власти открыли ему полный кредит.

18.VII. 1663 г. П. Лигарид вместе с Астраханским архиепископом Иосифом посылается к Никону в Воскресенский монастырь для официального вручения ему долго державшегося под сукном, благодаря осторожности царя, официального постановления давно протекшего собора 1660 г. Как известно, оно было радикальным: лишало Никона и патриаршества и даже священства. Никон теперь не питал иллюзий. Знал Лигариду настоящую цену и бранил его откровенно в лицо по заслугам. Никон говорил: «письма де Вашего не хочу слушать, а Паисия митрополита начал бранить всячески, и называл его вором, и нехристианином и врагом Божиим, и собакою, и самоставленным, и мужиком, и неведомо каким: ездишь де ты по многим государствам и чужим землям и своим воровством раззоряешь. И в речах ему отказал». Т. е. Никон не принял постановления, не вошел в переговоры с самозванной для него юридической личностью, значит, начал вообще с отвержения законности той инстанции власти, которая потребовала его к себе на суд. Лигарид об этой встрече передает так: «Разговор с Никоном продолжался много часов. Произошло великое смятение между посланными со мной боярами. Часто потрясая палкой и стуча ею крепко по полу, Никон волновался, гремя, смешивая, противореча один всем, как Терсит, не давая никому отвечать. Так что мы вышли из кельи без успеха, совершенно испуганными и его дерзостью и стремительностью и невоздержанностью и готовностью в речах… Когда Никон сам говорил, то растягивал и оканчивал речь, где ему хочется. А когда другие говорили, предварял их снова, путал и не давал. Итак мы возвратились в наши покои в унынии. Сверх того, мы как бы раздули пожар гнева». При докладе об этом царю Алексею, последний, по рассказу Паисия, «улыбнувшись мне сказал: видел ты теперь сам Никона? А я ответил: поистине лучше было бы мне никогда не видать такого чудовища. Легче бы я хотел быть слепым и глухим, лишь бы не слышать его киклопских криков и громкой болтовни». Что это были за «киклопские» крики, мы узнаем впоследствии из «Раззорений» Никона. Там он походя называет Лигарида «лжеепископом, волком, бродягой, свиньей, новым еретиком» и т. п.

И действительно, вознесшийся было до высоты экзарха Вселенского Патриарха, Лигарид начал позорно проваливаться и пред всей Москвой. Друг Никона, митрополит Иконийский Афанасий стал громко доказывать подложность полномочий и титула экзарха, будто бы данных Лигариду патриархом Дионисием. Царь Алексей был смущен и тайком в январе 1666 г. послал в КПль к патр. Дионисию за справкой келаря Чудова монастыря Савву. И тот узнал, что действительно такого рода полномочий Лигарид просил у патр. Дионисия, и тот ему в этом основательно отказал. Отказал потому, что на Востоке то уже давно было установлено и латинство и весь авантюризм Лигарида. По докладу Саввы: «Лигаридия лоза не Апостольского престола». Отзыв патриарха Савва передает в таких словах: «Я его (Лигарида) православна не нарицаю, что слышу и от многих, что он папежник и лукав человек… А что Газский Паисий Лигарид рукоположник папин и по многих ляцких костелех служил за папу литоргию. Но, если он истинно отвержется и проклянет пред собором всю папежскую ересь и исповедует символ православия, и он в собор прият будет».