Очерки по истории Русской Церкви. Том II

В это время митр. Георгий Дашков уже дважды умер для мира, т. е. он был уже на Кубенском озере и там пострижен в схиму с именем Гедеона. Феофан хотел, чтобы он умер трижды. Заключенные сидели в клетках, как свинки для вивисекции. Над ними наблюдали и копили материалы для продолжения опытов. Феофан сначала вел тайную разведку, а потом испросил разрешение у государыни и на явное следствие, якобы о послаблениях Гедеону в монастыре. Оказалось, что архимандрит и прочие называли Гедеона «честнейший отче», садили за столом выше себя, а Гедеон приходящих к нему благословлял. Говаривал, что страдает невинно, что сгубила его «своя братия», обнесла его напрасно; что «государыня к нему милостива». Снова потянули к допросам десятки людей. Привлекли и Вологодского епископа Афанасия. Несчастный архиерей клятвенно уверял Синод, что он не Иисус Христос и любить врагов не умеет, а Гедеон ему недруг. И хотя ничто из обвинений не подтвердилось, все-таки 20.III 1733 г. Афанасий, пребывавший в то время на архиерейской чреде в СПБ, должен был выслушать горький и угрожающий выговор от Синода: «хотя он, епископ, по делу о слабом схимонаха Гедеона под караулом содержании виновен ныне якобы не явился, однако ж по всем в деле обстоятельствам признан в немалом подозрении». А это подозрение ниже мотивируется единственно только некоторым ослаблением жестокого режима Гедеона. Гедеон «за важные причины сана лишен и сослан, как человек непотребный, а Афанасий, презирая присягу в верности, которая требует охранять самодержавие, силу и власть государыни, тому Гедеону угождая служил. А именно: определенных к нему караульных переменил, а потом и вовсе свесть приказал. А, как видно что оное им чинено, уповая, как паче чаяния он — Гедеон от того ареста освободится и воспримет первое свое достоинство, то за слабое содержание будет его — епископа благодарить или служить, а за крепкое содержание в аресте станет мстить злобою. И того его преосвященству не токмо самому думать и к слабому того Гедеона под караулом содержанию склоняться, но и подчиненных ему к такому весьма подозрительному действу допущать не довелось, а надлежало б того Гедеона содержать весьма под крепким караулом неотменно, и за подчиненными смотреть накрепко». В заключение приказано усилить караульный надзор над Гедеоном. В 1734 г. Георгий — Гедеон попробовал облегчить свое положение, заявив магическое «слово и дело государево» с добавлением, что он не желает доложить это никому другому, как только лично самой государыне. Осведомленный об этом Синод поспешил доложить государыне его мнение, что просто нужно Георгия-Гедеона убрать подальше на тогдашнюю границу Сибири в Иркутскую епархию. В результате этого мнения 2.ХІII 1735 г. из Тайной Канцелярии Синоду было сообщено, что кабинет министры и генерал Ушаков слушали дело о Γ. Дашкове и приказали: «послать его в Нерчинский монастырь. И содержать его там до смерти не исходно под крепким караулом и никого к нему не допускать без караула, и, если будет вновь заявлять за собою или за другими «слово и дело», то ему не доверять. Георгий был заслан в Нерчинск и там умер, когда-то до 1740 г., который бы его освободил наравне с другими. Другие ссыльные, Лев (Юрлов) и Игнатий (Смола), были живы и по представлению Синода были освобождены. Игнатий вскоре умер, а Льву был возвращен епископский сан, и он умер в 1755 г. на покое в Московском Знаменском монастыре.