Очерки по истории Русской Церкви. Том II

Состав справщиков, сложившийся к 1650 г., был следующий: иеромонах Иосиф Наседка (бывший протопоп Иван), протопоп Черниговского собора Михаил Рогов и другие менее известные лица, архимандриты, протопопы, старцы (т. е. монахи) и три мирских лица. Над ними надзирали: прот. Стефан Вонифатьев с его друзьями, Казанским прот. Иваном Нероновым и прот. Аввакумом, этими двумя вождями назревшего раскола. В книге «О Вере» именно они поместили так наз. «Феодоритово Слово» о двуперстии. Отсюда этот апокриф перенесен и в другие печатные книги. До патр. Иосифа «Феодоритово Слово» было напечатано в 1627 г. только в одной книге Лаврентия Зизания, прозванной «Большой Катехизис». Русские печатники внесли его в Псалтырь 1642 г., в «Кириллову Книгу», в «Книгу о Вере», в «Малый Катехизис». Киевский оригинал «Феодоритова Слова» в этом пункте переделан. Из указанного в нем трехперстия сделано московское предписание двуперстия. Равным образом, прямое и Отчетливое указание усугубить «аллилуйя» пошло в книгах только от времени патр. Иосифа. Так, благодаря патриотам Москвы — III Рима (Неронов, Аввакум и др.), и все обряды московские за это время рачительно вставлены в соответствующих местах и размножены печатью.

Школьный вопрос

Знаменитый деятель киевского православного просвещения, митр. Петр Могила, в 1640 г. делает царю Михаилу Федоровичу предложение «паче всех прошений своих» — устроить в Москве монастырь для ученых монахов из Братского, Киевско-Богоявленского монастыря, где была Академия, а «при монастыре учинить школу для обучения грамоте греческой и славянской детей бояр и простого чину. Так сделал Господарь Молдавский», который усердно борется с латинством. Но дело не двинулось.

Новым толчком явилось в 1645 г. прибытие в Москву Феофана митр. Палеопатрасского от Константинопольского патриарха Парфения, с ходатайством открыть в Москве греческую типографию. В ней нуждались греки для защиты православия от папистов и лютеран. Те в ту пору в Турции открыли свои типографии и печатали много книг для агитации среди греков. А турки, по интригам иностранцев, закрыли типографию, принадлежащую грекам. Еще покойный патриарх Кирилл Лукарис имел мысль утвердить греческое типографское дело в Москве.

Предложение Феофана было принято. Его просили прислать греческих учителей. Митр. Феофан, уехавший из Москвы после смерти царя Михаила, прислал в 1646 г. из Киева архимандрита, грека Венедикта. Венедикту был дан заказ переводить при Печатном Дворе некоторые книги с латинского языка. Но Венедикт оказался очень заносчивым, хвастливым и попрошайкой. Ему перестали платить, отказали и просили из КПля прислать нового учителя. На некоторое время для этой роли прислан был в Москву м. Гавриил. После него явился и Арсений Грек, герой времени п. Никона. О нем речь впереди.

Но вскоре школьное дело двинулось, можно сказать, гигантскими шагами. Это произошло в связи с большим идеологическим оживлением, наступившим при царе Алексее.

Идеологическое оживление

Оно шло мимо и через голову патриарха Иосифа. Царь Алексей пришел к решительному выводу, что Москве нельзя возвеличиться, отгородившись китайской стеной от мира, что киевская ученость — не латинская, а восточная, греческая и православная, что пора ею вооружиться. Словом, страхи филаретовского антилатинства были отложены в сторону. Царь решил приступить к пересадке киевской учености в Москву. В мае 1649 г. царь сам написал киевскому митрополиту Сильвестру Коссову и просил его прислать ученых старцев, знающих греческий и латинский языки. По предварительным справкам, такими желательными лицами были: Арсений (Сатановский) и Дамаскин (Птицкий). Их кандидатура прямо и названа в царском письме.