Очерки по истории церкви

Ерму было заповедано записать сказанное ему в видении, чтобы откровенные слова обнародованы были избранным. Но обнародовать это и назидать «избранных» (т. е. Церковь) он должен был не сам, не самостоятельно. «Ты прочтешь ее (книгу видений) в этом городе (т. е. в Риме) вместе с пресвитерами, предстоятелями Церкви»[62].

В Церкви, как видно, был определенный порядок руководства и научения народа, которому подчинялись и пророки и которому научала следовать Ерма Церковь, являвшаяся ему в видении в образе старицы. У Ерма не заметно никакого желания оспаривать значение для Церкви епископского и пресвитерского служения.

Но и среди предстоятелей Церкви старица, явившаяся в видении святому Ерму, различает одного с особыми полномочиями: «ты напишешь две книги, — говорила она, — и одну отдашь Клименту… Климент отошлет во внешние города, ибо ему это предоставлено…»[63]. Из этого указания не трудно догадаться, что пресвитеров, предстоятелей в Риме, в это время возглавлял святой Климент. Он имел особые полномочия, в частности, сноситься со «внешними городами».

Только за этим главою пресвитеров Римских, как видно из книги Ерма, еще не закрепилось имя «епископа» в отличие от пресвитеров, как это было уже в те годы в Малой Азии, Антиохии и, видимо, прежде всего в Иерусалиме. Как нам известно, в Иерусалиме с первых же годов основания Церкви (и не позднее 44 г.) апостолы во главе пресвитеров и всей Церкви поставили одного предстоятеля, первого «епископа» — апостола Иакова, брата Господня.

Тот же порядок был уже издавна крепко и ясно установлен в Церквах Малой Азии и Сирии, когда в самом начале II в. ученик апостольский святой Игнатий Антиохийский писал свои послания. То же было, видимо, и в Риме, только здесь еще долго (по крайней мере до конца II в., до времен святого Иринея) слова «пресвитер», «епископ» употребляли так же, как мы — слово «пастырь», прилагая их при случае безразлично и к главе священства — епископу, и ко всему священству — пресвитерам. Так делал еще святой Ириней Лионский. Святой Ириней твердо знает и помнит преемственную нить римских предстоятелей — глав пресвитеров (т. е. епископов) — нить, которая по его списку восходит в Риме к самим апостолам[64]. Только это не мешает ему при случае назвать их «пресвитерами» (ср. 1-е Послание святого Климента, гл. 42 и 44).

Так, не выделяя еще по имени («епископ»), Римская Церковь в конце I в. (и по книге Ерма и по святому Иринею) имела все же особого предстоятеля, который выделялся некоторыми полномочиями из среды остальных пресвитеров. Вот скромное начало столь нескромного представительства, которое много позднее получило имя папства!

В конце царствования Домициана (81–96 гг.) и в первые годы царствования Траяна (98—117 гг.) это место предстоятеля римских пресвитеров занимал святой Климент, по списку святого Ирикея третий после апостолов епископ, как стали говорить в Риме позднее.

Для истории святой Климент, действительно, как и говорит о нем святой Ерм в своей книге «Пастырь», известен по преимуществу своими сношениями от имени Церкви Римской с «внешними городами», и в частности с городом Коринфом и его знаменитой Церковью.

Его Послание в Коринф, которое дошло и до нас, там долго помнили и читали. Лет через семьдесят из Коринфа писал в Рим, в ответ на новое Послание из Рима, знаменитый Дионисий, епископ Коринфский: «Сегодня мы провели святой воскресный день и прочитали ваше Послание, которое для собственного назидания всегда будем читать, как и написанное нам еще прежде Климентом»[65].

Это Послание выделило святого Климента из ряда предшествующих и последующих римских епископов, которые вплоть до середины II в. ничем себя в жизни церковной сколько-нибудь заметно не проявляли. Римские епископы писали, видимо, редко и не оставили до середины II в., за исключением святого Климента, никакого другого литературного или догматического следа.

Послание святого Климента получило широкую известность. Его знали на Востоке и на Западе. Оно отвечало, видимо, на живую потребность не одной только Коринфской Церкви. В нем был ответ на недоразумения, которые вслед за смертью апостолов возникали в той или иной степени едва ли не в каждой Церкви. И ответ давался человеком, который, по словам святого Иринея, имел апостольскую проповедь еще «в ушах своих и предание их перед глазами своими». И писалось это от имени Церкви (святой Климент не поставил своего имени в Послании — оно было от имени Римской Церкви), где тогда еще многие получили наставления от самих апостолов.