Читаем Очерки по истории зоологии полностью

Для трохофорных (Zygoneura) характерна та или иная связь с трохофорой (именно Гатчек создал «трохофорную теорию»), а также двустороннесимметричная нервная система обычно с многими парами узлов. В связи с тем, какова связь с трохофорой, Гатчек разделил «трохофорных» на две группы: 1) Autoscolecida — трохофоре соответствует общая организация животного (плоские и круглые черви, немертины, коловратки) и 2) Aposcolecida — трохофора является только ранней стадией развития (кольчатые черви, червеобразные, моллюски, членистоногие).

В 1911 г. Гатчек опубликовал новую систему[98], в которой резко отграничил ктенофор (Ctenophora) от остальных кишечнополостных и заметно изменил принцип высших группировок, причем дал совершенно иной, чем принято, объем типам. Надтиповые группировки Гатчека основаны на «плане строения», т. е. по существу соответствуют «типам» Кювье, хотя и не совпадают с ними в объеме. Можно найти в этих группировках и нечто общее со «ступенями развития» старых зоологов: и тут и там сказывается желание реализовать в виде системы чисто «идеальные» представления.

Система Гатчека (1911)

Присмотревшись к системе Гатчека (1911), легко заметить, что общепринятое понятие «тип» у него подменено иным и что «тип» других авторов (в объемном смысле) у него гуляет по трем графам, т. е. по всем крупным группировкам за исключением подцарств. Помещенные в графе «тип развития», она же «тип» (Phylum), группы только в двух случаях из 11 совпадают с обычными объемами типов (Spongiaria, Chordonia). Подтипы четвертой графы — пестрая компания типов, подтипов и даже классов (в обычном их понимании). Странная пестрота и весьма последовательно проведенное не изменение, а искажение объемов типов, т. е. полнейшая перетасовка крупных таксономических категорий, — неизбежное следствие методов построения системы Гатчека. Приняв такие предпосылки, как «тип плана строения», «тип развития» и «тип организации», он естественно должен был расценивать группы сообразно этим «качественным» приметам. А это неминуемо повлекло за собой изменения объемного порядка. Если об естественности гатчековской системы в смысле порядка следования крупных категорий можно спорить, то об «естественности» ее в смысле объемов категорий (таксономические достоинства системы) спорить не стоит, — эта сторона системы никуда не годится.

В вышедшем в 1916 г. «Учебнике зоологии» К. Клауса и Гроббена[99] проведена еще более запутанная в таксономическом отношении система. Правда, здесь авторы не говорят о типах и планах строения и развития, но по существу проводят то же самое, подобно Гатчеку называя «типом» совсем не «тип авторов», а именно тип развития Гатчека. Гатчековский же «тип организации» проведен здесь в виде «ряда», правда, при заметно укрупненных группах. И наконец, в качестве «класса» приводятся отчасти действительные классы, отчасти же «подтипы» и всякого рода промежуточные между подтипом и классом группировки. Снова таксономика дана в некотором «новейшем» понимании, которое сводится к искажению большинства крупных группировок. Как и у Гатчека, принимается дифелитическое происхождение большинства многоклеточных. По существу это системы одного порядка, построенные путем применения одних и тех же методов, и известные расхождения, заметно сказывающиеся в схемах внешне, мало отражаются на их внутреннем сходстве. Трудно удержаться от воспоминаний о К. Карусе, Мак-Лее и прочих «кунстаторах» по части построения систем в виде колец и концентрических кругов, когда смотришь на «графы» Гатчека и Клауса с Гроббеном. Те старались «отразить» в системе некий «единый план», эти… эти делают по существу то же самое, только вместо «плана» нужно поставить «родословное древо».

Близка до известной степени к гроббеновской системе и система, предложенная Д. М. Федотовым (1935)[100], но она сильно выигрывает своей большей простотой. Д. Федотов принимает всего 10 типов, типов обычного объема, за исключением типа червей: все черви объединены в одном типе (кроме червеобразных, — эти выделены). Этот «тип червей» придает схеме несколько странный вид: с одной стороны — первично- и вторичноротые, с другой — архаические «черви». Д. Федотов делит подцарство многоклеточных на 2 раздела: лучистые и двустороннесимметричные, тем самым противополагая губок и кишечнополостных всем остальным многоклеточным. Основание для такого противопоставления он видит в типе симметрии тех и других и в особенностях взаимоотношений главной оси тела взрослого животного и гаструлы. Для двустороннесимметричных принимается дифелитическое происхождение (не стоит останавливаться на щупальцевых, так как они наверное попадут в конце концов в одну из двух групп, и третья ветвь — сейчас их три — будет ликвидирована).

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека учителя

Похожие книги

Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых
Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых

Мир мух удивителен и многогранен: они – незаслуженно забытые опылители, трудолюбивые экологи, ответственные за удаление мусора, а также главные помощники криминалистов. Несмотря на то что у большинства людей назойливая муха вызывает скорее раздражение, в действительности сложно представить без нее нашу жизнь. В этой книге выдающийся биолог и разрушитель мифов Джонатан Бэлкомб показывает отряд двукрылых, к которому относятся мухи, во всем его многообразии – и даже красоте! Автор объясняет, насколько важную роль двукрылые играют в экосистеме, как они достигли эволюционного успеха, и дает нам шанс заново узнать этих поразительных насекомых – от дрозофилы и близкого родственника мухи, комара, до менее известной нефтяной мухи (единственное в мире живое существо, которое развивается в бассейнах с нефтью!) и шоколадной мошки, уникальной опылительницы цветков какао. Эта книга навсегда изменит ваше отношение к мухам и поможет взглянуть на них по-новому.«В своей книге я рассматриваю мух как удивительных оппортунистов, способных найти выгоду и обеспечить себе достойную жизнь в самых неожиданных местах. Мы познакомимся с мухами, которые переносят болезни, питаются плотью, занимаются любовью, опыляют растения, пьют кровь, перерабатывают отходы, узнаем о мухах-хищниках, паразитах и паразитоидах, сельскохозяйственных вредителях, обманщиках и кооператорах. Мы узнаем об удивительных, совершенно невероятных, дерзких, чудесных и просто феерических способах выживания мух в мире, которым, как нам кажется, управляют только люди». (Джонатан Бэлкомб)

Джонатан Бэлкомб

Зоология
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства

В этой уникальной книге, посвященной бабочкам, рассматриваются как единое целое все стадии развития бабочки и весь окружающий микрокосмос, весь спектр взаимосвязей, из которых состоит жизненная среда этих насекомых. Известный немецкий художник Иоганн Брандштеттер в сотрудничестве с биологом Эльке Циппель показывают многообразие сред обитания бабочек – лугов с бедными почвами, верховых болот и болотных лугов, высокогорий, пойменных лесов, тундры, тайги, крайнего севера Евразии, влажных тропических лесов, опушек и лугов с высоким травостоем, пахотных полей и других, а также многообразие самих бабочек, предваряя рассказ кратким введением в основы систематики. Описан внешний вид бабочек, их жизненный цикл, то, чем они питаются и где обитают, как самцы привлекают самок, какие у бабочек существуют враги, как они защищаются от нападений и где, когда и как их лучше наблюдать. В книге учтены самые современные данные и научные публикации по теме, а благодаря потрясающим иллюстрациям издание станет отличным подарком истинным ценителям прекрасного.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Иоганн Брандштеттер , Эльке Циппель

Зоология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература