Очерки по психологии аномального развития личности

Юноша — назовем его условно К. — в 16 лет поступил университет, выдержав труднейший конкурс. Юноша этот несомненно выделялся своим дарованием среди сокурсников, из которых многие уже прошли службу в Советской Армии, несколько лет перед этим работали и поначалу с трудом втягивались в учебу. Наш юноша схватывал все буквально на лету, к некоторый занятиям, например, по иностранному языку, мог вовсе не готовиться и все же отвечать из «хорошо» и «отлично».

Но прошло время, бывшие производственники стали заниматься основательно. Учебный материал был таков, что требовал усидчивости, регулярного труда. И здесь все увидели, что К. сначала постепенно сравнялся, а затем все заметнее стал отставать от сокурсников. Притязания у К. оставались по–прежнему очень высокими: ему нравилось (он уже привык) ходить в «выдающихся», слышать похвалу. Но теперь, чтобы соответствовать этому уровню, явно надо было менять свое поведение: реализация несомненных задатков и способностей требовала усидчивости и серьезных занятий. Но перемены этой не случилось. К. по–прежнему занимался урывками: иногда, например, он вдруг тщательно готовился к какому-нибудь семинару и хорошо выступал на нем, вызывая одобрение преподавателя. Но такие успехи в целом играли отрицательную роль, потому что после них К. был полон гордости и надолго забрасывал учебники. К концу третьего курса встал вопрос о его отчислении за академическую неуспеваемость. Но и это не смогло изменить прежнего стиля, хотя никто не сомневался, что серьезными занятиями он сумел бы наверстать упущенное. Однако К. продолжал утверждать себя, «спасать» свои высокие притязания другими, более легкими способами. Он, например, пошел на прием к декану — ведущему специалисту в своей области — и заявил: «Вы напрасно думаете меня отчислять. Знайте, что через некоторое время я буду сидеть в вашем кресле, я буду деканом…»

Прошло время. Ему уже за тридцать. Он давно не учится, живет случайными заработками. Говорят, что последнее время он стал много пить. Внешне он по–прежнему самоуверен, собирает книги по специальности, говорит, что вскоре будет вновь восстанавливаться на факультете. Но подробный разговор с ним легко обнаруживает, что К. остался прежним, он ставит нереальные задачи вместо реальных, спасает свою самооценку довольно легкими и дешевыми приемами, обвиняет во всем не себя, а обстоятельства (кстати, поначалу очень для него благоприятные). Под конец разговора он спрашивает о своем бывшем сокурснике: «Неужели Р. стал доцентом? А ведь на первом курсе он меня слушал с открытым ртом…»

…Когда думаешь о людях, подобных К., всегда становится грустно и искренне жаль неиспользованных талантов, умелое развитие которых принесло бы и пользу людям, и счастье их обладателям.