Очерки по психологии бессознательного (сборник)

Если через ассимиляцию бессознательного мы ошибочно включим коллективное психическое в реестр личностных психических функций, то неизбежно последует распад личности на парные противоположности. Кроме уже обсуждавшейся пары противоположностей – мегаломании и чувства неполноценности, которые с болезненной отчетливостью проявляются в неврозе, существует еще немало других, из которых мне хочется выделить лишь специфически моральную пару, а именно добро и зло. В коллективном психическом, помимо прочего, содержатся и специфические добродетели и пороки людей. Кто-то приписывает себе коллективную добродетель как свою персональную заслугу, другой же полагает коллективный порок своей личной виной. И то и другое столь же иллюзорно, как мегаломания и неполноценность, поскольку воображаемые добродетели, так же как и воображаемые пороки, суть просто содержащиеся в коллективном психическом и воспринятые или искусственно осознанные пары моральных противоположностей. Эти пары противоположностей в коллективном психическом демонстрирует пример дикарей: одни наблюдатели восхваляют их величайшую добродетельность, в то время как другие выносят наихудшие впечатления о том же самом племени. В отношении первобытного человека, чья способность к дифференциации, как известно, пребывает на начальной стадии, верно и то и другое, так как его психическое носит коллективный характер, а потому по большей части бессознательно. Он в большей или меньшей степени тождествен коллективному психическому и соответственно обладает всеми коллективными добродетелями и пороками, не причисляя их себе лично и внутренне им не противореча. Противоречие возникает только тогда, когда начинается личностное развитие психического и когда рациональное мышление познает природу несовместимых противоположностей. Следствием этого открытия оказывается конфликт вытеснения. Мы хотим быть добрыми, и поэтому необходимо вытеснять зло; а вместе с этим рай коллективного психического подходит к концу. Вытеснение коллективного психического было абсолютной необходимостью личностного развития. Личностное развитие у первобытного человека или, лучше сказать, развитие самой персоны есть вопрос магической принадлежности. Фигура знахаря или вождя пролагает путь: оба выделяются благодаря странности своих нарядов и образу жизни, выразительности своих социальных ролей. Своеобразие внешности маркирует индивида в отношении к остальным людям, а владение особыми ритуальными тайнами подчеркивает подобное обособление еще сильнее. Этими и аналогичными средствами первобытный член племени создает вокруг себя нечто вроде оболочки, которую можно было бы назвать персоной (маской). Маски, как известно, действительно использовались первобытными людьми на тотемных церемониях, например, для возвышения или изменения личности. Благодаря этому маркированный индивид, по всей видимости, оставлял сферу коллективного психического, и в той степени, в какой ему удавалось отождествиться со своей персоной, он и впрямь ее покидал. Этот уход и есть магическая принадлежность. Конечно, нетрудно утверждать, что ведущим мотивом такого развития является воля к власти. Но при этом можно оставить без внимания то, что выстраивание престижа всегда есть продукт коллективного компромисса: должен быть не только тот, кто хочет обладать престижем, но должна быть и публика, ищущая того, кого бы этим престижем наделить. В подобных обстоятельствах, было бы неверным говорить, что престиж возникает из индивидуальной воли к власти; напротив, это всецело коллективный вопрос. Поскольку общество как целое нуждается в магически действующей фигуре, то оно использует эту потребность во власти одного и в воле к подчинению многих как средство и тем самым способствует формированию личного престижа. Последний представляет явление, которое, как показывает история становления политических институтов имеет наибольшее значение для взаимного признания законов и обычаев разными нациями.

В силу важности личного престижа, которую вряд ли можно переоценить, возможность регрессивного растворения в коллективной психике имеет опасную тенденцию не просто для отмеченного индивидуума, но и для его близких. Такая возможность появляется прежде всего тогда, когда цель престижа – всеобщее признание – достигнута. Тем самым такая личность становится коллективной истиной. Это всегда означает начало конца. Обрести престиж означает позитивное свершение не только для самого индивида, но и для его клана. Индивид выделяется из массы своими деяниями, другие же – своим отказом от власти. До тех пор пока данную установку необходимо отстаивать и оборонять от враждебных воздействий, обретенный престиж остается позитивным; но как только все препятствия устранены и достигнуто универсальное признание, престиж утрачивает свою позитивную ценность и становится невостребованным. Тогда начинается схизматическое движение, и весь процесс осуществляется с самого начала.