Очерки по русской семантике

То же пейоративно-отчуждающее значение, осложненное выделительно-примерной семантикой, ярко выступает в конструкциях противопоставления с отрицанием не. Ср.: «– Это ведь тебе не что-нибудь, не мотоцикл какой-нибудь паршивый, а ма-ши-на!..» (В. Ковельский. Через ветровое стекло); «– Стыд-то какой! Она ведь не откуда-нибудь, не из глухого угла сюда приехала, а из Москвы!..» (Н. Григорьев. В Париж!).

Во всех подобных случаях имеет место резкое противопоставление того, что выдвинуто в центр круга культуры и ценностного мира говорящего – субъекта сознания и оценки, помечено знаком + и служит точкой аксиологического и тимиологического (рангового) отсчета, всему тому, что центробежно сдвинуто па периферию и уравнено в общей обезразличивающей отрицательной и дискредитирующей оценке (см. об этом [Пеньковский 1995: 36–40], то же в наст. изд., с. 50–54):

– Ведь не кто-нибудь я, а коллежский регистратор – вон какая птица, тебе и не выговорить!.. (Л. Андреев. У окна); И все эти годы, покуда я тебя ждала, я же тебя ждала, а не кого-нибудь!.. (В. Распутин. Живи и помни).

– Впервые попал я в столь редкую ситуацию, когда один… сдает, другой принимает, и не что-нибудь, а живые души! Отдел кадров!.. (Правда, 22 окт. 1986); – Надо ж понимать, что ты не с чем-нибудь имеешь дело, а с человеческим телом… (И. Анисимов. В больнице).

– Он ведь не куда-нибудь убежал, а на фронт… (Е. Суворов. Совка); – Мы не где-нибудь живем, а в Сибири… (Г. Немченко. Проникающее ранение);

– Чтобы ему хорошо там было, не как-нибудь, а настоящим бы манером (М. Е. Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы); – Мы так должны сделать, чтобы Ленинградский райнаробраз созвонился с Октябрьским райздравом. И не как-нибудь, а чтобы по-хорошему созвонились… (С. Залыгин. Вылечила);

– Не-ет! – шептала Пальмира, – моим мужем будет только моряк. И не какой-нибудь, а обязательно военный моряк, офицер… (Г. Семенов. Птичий рынок); Банька была не какая-нибудь, только для избранников судьбы, сауна, – русская была, с каменкой!.. (Г. Немченко. Проникающее ранение).

Отсюда многочисленные субстантивированные употребления, не отмечаемые словарями: «– Есть, – говорит, красоточка моя, один мужчина, очень замечательный. Не какой-нибудь, а начальник!..» (В. Ляленков. Крещенские морозы); «– К ему – к подлецу – не какая-нибудь пришла, а девица в соку…» (А. И. Левитов. Петербургский случай, II); «– Да чего вы боитесь? – смущенно забормотал Антон. – Вот увидите, я не какой-нибудь.…» (В. Андреев. Бабьим летом); «– Вы не подумайте, – сказала она, что я – какая-нибудь…» (Г. Семенов. Иглоукалывание). «– Дурак! Ты что думаешь, я какая-нибудь, да?!..» (Н. Евдокимов. Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина), откуда специализированное значение ‘женщина легкого поведения’.

* * *

Семантика пейоративного отчуждения в подобных контекстах может получать усиленное и подчеркнутое выражение введением особого – специализированного знака отчуждения, частицы там:

«– Ведь у людей что самое красивое? Не лицо, не что-нибудь там другое, а ноги…» (Н. Евдокимов. Была похоронка); «– Встанет чуть свет, ходит на цыпочках, дверями не хлопает, посудой не гремит, в избе прибрано, завтрак поспел вовремя, и не какая-нибудь там каша, а блины в сметане…» (А. Генатуллин. У родного порога); «…он, может быть, впервые за все годы получил возможность отдохнуть с семьей, и не в каком-нибудь там… “бре”, а летом, в августе…» (Л. Крейн. Дуга большого круга); «Надежда овладела общим вниманием, хотя переговаривалась только со мной, улыбалась лишь мне, а не каким-то там посторонним и незнакомым» (А. Белов. Марш на три четверти, I, 3); «И когда Надежда Константиновна <…> сказала ему однажды, что все это от переутомления, Владимир Ильич, покачав головой, возразил ей: – Нет, Надюша, нет, нет! Это не от какого там переутомления: это… Брест!..» (А. Югов. Страшный суд); «Она все время пела что-то… причем не грустное там что-нибудь, а быстрое и бодрое» (Р. Киреев. Застрявший) и т. п.