Очерки поповщины

А в высочайше утвержденном мнении преосвященного Павла, архиепископа ярославского и ростовского, между прочим, сказано: „Нужно святейшему синоду ведать, что разумеется под именем „целаго общества", котораго типография полагает принадлежностью. Если сие есть общество клинцовское, или раскольническое, общим церковным правилам не согласующееся, — то дарованием ему права типографии не предполагается ли и политическое его сознание? Когда чрезмерно увеличится в сей типографии книгопечатание и продажа из нея церковных книг усилится, то спасительная цель о пришедших в соединение и о единоверческих церквах может ли быть доступна, или паче не испровергнется ли? Приуспокоенное в них снисходительными мерами о достоинстве прежде печатных книг мнение, дарованным сим их обществу правом возбудившись паки, не возродит ли новые споры и упорства? Ибо что церковь по единому чадолюбному снисхождению и христианской терпимости делает, не будут ли как они, так и все раскольники, почитать сие достоянием, матерью от чад неправильно отторгнутым, а всегда им по праву принадлежавшим? Не соделает ли это клинцовския книги любимейшими простому народу, учебными у детей его и употребительными во всяких случаях? Затем, кроме сильнаго потрясения в церковных постановлениях, не положится ли спасительным мерам, какия отческое его императорскаго величества, кротчайшаго во владыках земных, попечение предприяло для распространения народнаго просвещения и для водворения между поселянами вящшаго благонравия, действовать, сильная преграда? Ибо опыт доказал, да и ныне у всех на виду, что потаенно напечатанныя и в публику выпущенныя прежде из сей типографии книги почти утроили число противящихся церкви, и что для навождаемых сими книгами всякое средство просвещения неуспешно, ибо все то признают они нововведенным и еретическим. Народныя губернския и градския училища их детьми нигде не посещаются. Намерения святейшаго синода в напечатании сих книг для единоверческих церквей было и есть; дабы чрез то пресечь могущия вкрасться в употребление развратныя книги и предупредить зло, каковое происходило и происходить может от печатания оных разное своемыслие утверждающее. Что и его императорское величество, июля 2-го дня 1801 года, высочайше утвердить соизволил, повелев назначить синоду с своей стороны способных надзирателей. Поводом такому положению послужили вышесказанныя вышедшия из сей прежде потаенной типографии и пущенныя в публику книги, иныя хотя и церковно принятыя, но с искажением или опущением их обличающих текстов для поддержания их суеверия; другия, хотя также известных писателей, но церковно не признанныя и никогда в печати не бывшия, напечатанныя же ими своемысленно и также с порчею против подлинных переводов; третьи безыменныя, неизвестныя, противныя учению христианскому и церковной истории, противонравственныя: „Цветники", „Каноны" разным святым и на разные случаи; четвертыя, вновь сочиненныя, поносительныя на церковь, с выбором слов урывками из священнаго писания и даже укорительныя царской власти, и все ложью и клеветами исполненныя; такого роду: „Соловецкая челобитная", „Страдания соловецких мучеников", кои все были мятежниками против государя царя Алексея Михайловича. Издание в публику такого рода книг есть зло гражданское, церковное и нравственное. В правилах, высочайше утвержденнаго всеподданнейшаго доклада князя Куракина, какия для раскольников нужны книги, не определено, но положено быть с духовной и гражданской стороны по одному, и то цензорам, а не надзирателям (как то высочайшею волею повелено), которых обязанности совершенно между собою разнствуют: цензора должность есть рассматривать только предлагаемыя ему для напечатания книги, какия же напечатаны будут, за те он не отвечает; а надзирателя типографии обязанность есть, никакой не печатать книги без одобрения цензуры, и за каждую напечатанную в оной книгу должен он правительству ответствовать".