Очерки преступного мира

В одном из лагерных отделений (где не было голодно) блатари приручили и развратили собаку-суку. Ее прикармливали, ласкали, потом спали с ней, как с женщиной, открыто, на глазах всего барака.

В возможность обыденности подобных случаев не хотят верить из-за их чудовищности. Но это - быт.

Был женский прииск, многолюдный, с тяжелой "каменной" работой, с голодом. Блатарю Любову удалось попасть туда на работу.

"Эх, славно пожил зиму,- вспоминал блатарь.- Там, ясное дело, все за хлеб, за паечку. И обычай, уговор такой был: отдаешь пайку ей в руки - ешь! Пока я с ней, должна она эту паечку съесть, а что не успеет - отбираю обратно. Вот я утром паечку получаю - и в снег ее! Заморожу пайку - много ли баба угрызет замороженного-то хлеба..."

Трудно, конечно, представить, что человеку может прийти в голову такое.

Но в блатаре и нет ничего человеческого.

В лагере дают на руки заключенным кое-какие деньги, какой-то остаток после оплаты "коммунальных услуг" в виде конвоя, брезентовых палаток на шестидесятиградусном морозе, тюрем, пересылок, обмундирования, питания. Остаток мизерен, но все же он - призрак денег. Масштабы смещены, и даже ничтожная "зарплата" - 20-30 рублей в месяц - вызывает интерес у заключенных. На 20-30 рублей можно купить хлеба, много хлеба - разве это не важная мечта, сильнейший "стимул" во время тяжелой многочасовой работы в забое, работы на морозе и в голоде и в холоде. Интересы людей сужены, но интересы не стали менее сильными, когда люди стали полулюдьми.

Заработную плату, получку, платят раз в месяц, и в этот день блатари обходят все фраерские бараки, заставляя отдавать деньги - в зависимости от совести "рэкетиров", или половину, или все. Если не отдают добровольно, то все отнимается насильно, с побоями - ломом, кайлом, лопатой.

На эти заработки охотников и без блатарей много. Часто бригады с хорошей продовольственной карточкой, бригады, которые лучше питаются, предупреждены бригадиром, что денег получать рабочие не будут, что деньги пойдут десятнику или нормировщику. А если не согласны, то и карточки будут плохие, тем самым арестанты обрекаются на голодную смерть.

Поборы "начальничков" - нормировщиков, бригадиров, смотрителей повсеместное явление.

Грабежи, совершаемые блатарями, встречаются всюду. Рэкет узаконен и никого не удивляет.

В 1938 году, когда между начальством и блатарями существовал почти официальный "конкордат", когда воры были объявлены "друзьями народа", высокое начальство искало в блатарях орудие борьбы с "троцкистами", с "врагами народа". Проводились даже "политзанятия" с блатарями в КВЧ, где работники культуры разъясняли блатарям симпатии и надежды властей и просили у них помощи в деле уничтожения "троцкистов".

- Эти люди присланы сюда для уничтожения, а ваша задача - помочь нам в этом деле,- вот подлинные слова инспектора КВЧ прииска "Партизан" Шарова, сказанные им на таких "занятиях" зимой в начале 1938 года.

Блатари ответили полным согласием. Еще бы! Это спасало им жизнь, делало их "полезными" членами общества.

В лице "троцкистов" они встретили глубоко ненавидимую ими "интеллигенцию". Кроме того, в глазах блатарей эго были "начальнички", попавшие в беду, начальники, которых ждала кровавая расплата.

Блатари при полном одобрении начальства приступили к избиениям "фашистов" - другой клички не было для пятьдесят восьмой статьи в 1938 году.

Люди покрупнее, вроде Эшбы, бывшего секретаря Северо-Кавказского крайкома партии, были арестованы и расстреляны на знаменитой "Серпантинке", а остальных добивали блатари, конвой, голод и холод. Велико участие блатарей в ликвидации "троцкистов" в 1938 году.

"Бывают же случаи,- скажут мне,- когда вор, если ему оказать поблажку, держит свое слово и - незримо - обеспечивает "порядок" в лагере".

- Мне выгоднее,- говорит начальник,- чтоб пять-шесть воров не работало вовсе или работало где хотело,- зато остальное лагерное население, не обижаемое ворами, будет работать хорошо. Тем более что конвоя не хватает. Воры обещают не красть и следить за тем, чтобы все остальные заключенные работали. Правда, в части выполнения норм этими остальными гарантий воры не дают, но это уж дело десятое.

Случаи такой договоренности между ворами и местным начальством не так уж редки.

Начальник не стремится к точному выполнению правил лагерного режима, он облегчает свою задачу, и облегчает значительно. Такой начальник не понимает, что он уже пойман ворами "на крючок", что он уже "на крючке" у воров. Он уже отступил от закона, делая поблажку ворам из расчета ложного и преступного потому что фраерское население лагеря обрекается начальником во власть воров. Из этого фраерского населения у начальника найдут защиту только бытовики, осужденные по служебным и бытовым преступлениям, то есть казнокрады, убийцы и взяточники. Осужденные же по пятьдесят восьмой статье защиты не найдут.