Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине

Если бы это было так, то нам не о чем было бы и спорить. Но дело именно в том и заключается, что не только истина едина, но и пути к этой истине едины, и ощущения, связанные с усвоением истины, также едины.

Личный духовный опыт разных людей только потому и приводит людей к познанию единой истины, что дарует им единые ощущения. Вот почему действительное единение существует лишь между теми, кто испытал одинаковые ощущения в области духовной жизни, кто, как говорят, с полслова понимает другого. Но разве такое единение было бы мыслимо между нами, если бы мы шли разными путями к истине. Единство пути – вот единственный источник единения между людьми. Духовная жизнь имеет свои ясные, определенные и одинаковые для всех законы. И всякий человек – кто бы он ни был, ученый ли богослов или неграмотный человек, живя духовной жизнью, станет испытывать совершенно тожественные ощущения, как при самом начале, так и потом, по мере своего духовного роста. Вот здесь и требуется осторожность в высшей мере. Чрезвычайно важен именно первый шаг. Если мы станем на верный путь, то, отыскав первый шаг, мы безошибочно сделаем и второй и неизбежно дойдем до конечной цели, если сознательно не свернем с пути. От первого шага зависит всё. Но если этот первый шаг будет неправильным и даст нам ложную перспективу, то мы очутимся еще дальше от цели, чем тогда, когда стояли на одном месте. Нужно ли, после этого, говорить о том, насколько важно для нас руководство в духовной жизни именно тех людей, кто сделал не один или два шага вперед, а тех, кто дошел уже к самой цели и тем доказал, что шел верным путем, кто очистил себя подвигами и страданиями и прославлен Богом. И руководства всех этих людей изумительно сходны между собой, и это сходство служит лучшим доказательством единства пути к истине, по которому все они шли к ней. Вот почему в толкованиях Евангелия разных людей – вы заметите поражающее сходство, совершенное тожество. Различие же вы усмотрите там, где толкование основано не на законах духовной жизни, а отражает лишь личное впечатление от прочитанного, но опытом не пережитого, жизнью не усвоенного положения. Эти толкования принадлежат людям, сделавшим один или два шага по пути к истине, но к ней не дошедшим, и ее не воспринявшим.

Но среди всех известных Церкви толкований вы не найдете ни одного такого, ибо между толкователями Евангелия не было ни одного дилетанта. Все наши толкования Евангелия принадлежат богомудрым отцам Церкви, известным своим высоким духовным опытом. И вот именно это опасение пустить в обиход толкования Евангелия дилетантов и лежит в основании совета, а не требования, обращаться для руководства, при чтении Евангелия, к толкованиям этих великих духовным опытом отцов Церкви. Согласитесь, что такое опасение продиктовано сердечным участием и любовью к пасомым и никаких иных целей не преследует.

Что касается положения, по которому Евангелие имеет в виду всех христиан, а не только православных, и что толкования западных богословов могут быть по своему достоинству не ниже православных, то на это можно возразить, сделав лишь общую ссылку на различие религий по существу. Различие это всё же настолько существенно и касается так близко столько же целей Евангелия, сколько и способов их достижения, что никакие компромиссы в данном случае невозможны. Лютеранство, например, преследует самые высокие цели, но все эти цели земного характера, продиктованы любовью к ближнему на почве устроения его социального благополучия, тогда как по учению православной Церкви – Евангелие есть «благая весть», возвестившая людям учение о спасении души, весьма далекая от идеи земного благополучия. Лютеранство переносит идею служения Христу на внешнюю почву, Православие же наоборот, подчеркивает преимущественное значение личного подвига. Заповедь любви к ближнему, по учению лютеранской церкви, измеряется внешней высотой этого подвига, тогда как, по учению православной Церкви, центральным местом в данном случае является степень личного самоотвержения, высота личного подвига, личная жертва.

Возьмите для иллюстрации этого положения такой пример: пред нами голодный, оборванный нищий. Как осуществить в данном случае заповедь Христа о любви к ближнему? По мнению лютеранина, она будет осуществлена тогда, когда нищий будет одет и накормлен, причем форма помощи безразлична: можно и в карете привезти ему кусок хлеба и пару платья, можно и чрез лакея передать. По ученью же православной Церкви, эта заповедь будет осуществлена лишь при наличности сердечного участия к его положению, причем цель может быть и не достигнута, и нищий может остаться и голодным и оборванным, важно участие в деле личного подвига, и чем больше он, тем лучше исполнена эта исповедь[35].