Очерки Русской Смуты (Том 1)

С первых же дней революции, естественно, произошла резкая перемена в направлении русской печати. Выразилась она с одной стороны - в известной дифференциации всех буржуазных органов, принявших направление либерально-охранительное, к тактике которого примкнула и небольшая часть социалистической печати, типа плехановского "Единства"; с другой стороны нарождением огромного числа социалистических органов.

Правые органы претерпели значительную эволюцию, характерным показателем которой может служить неожиданное заявление известного сотрудника "Нового Времени" Меньшикова: "мы должны быть благодарными судьбе, что тысячелетие изменявшая народу, монархия наконец изменила себе, и сама над собой поставила крест. Откапывать ее из-под креста, и заводить великий раздор о кандидатах на рухнувший престол было бы, по-моему, роковой ошибкой". В течение первых месяцев правая печать частью закрылась, - не без давления и насилия со стороны советов, - частью же усвоила мирно-либеральное направление. Только, с сентября 1917 года, тон ее становится крайне приподнятым, в связи с окончательно выяснившимся бессилием правительства, потерей надежды на легальный выход из создавшегося тупика и отголосками корниловского выступления. Нападки на правительство крайних органов превращаются в сплошное поношение его.

Расходясь, в большей или меньшей степени, в понимании социальных задач, поставленных к разрешению революцией, повинная, быть может, вместе с русским обществом, во многих ошибках, русская либеральная печать проявила однак, исключительное единодушие в важнейших вопросах государственно-правового и национального характера: полная власть Временному правительству; демократические реформы в духе программы 2 марта{172}, война до победы в согласии с союзниками. Всероссийское учредительное собрание, как источник верховной власти и конституции страны. Либеральная печать, еще в одном отношении, оставила о себе добрую память в истории: в дни высокого народного подъема, как и в дни сомнений, колебаний и всеобщей деморализации, знаменующих собою революционный период 1917 года, в ней как равно и в правой печати, не нашлось почвы для размещения немецкого золота...

Широкое возникновение новой социалистической прессы, - сопровождалось рядом неблагоприятных обстоятельств. У нее не было нормального прошлого, не хватало традиции. Долгая жизнь подполья, усвоенный им исключительно разрушительный метод действий, подозрительное и враждебное отношение ко всякой власти, - наложили известный отпечаток на все направление этой печати, оставляя слишком мало места и внимания для творческой, созидательной работы. Полный разброд мысли, противоречия, колебания, проявленные как в недрах Совета, так и между партийными группировками и внутри партий, находили в печати соответственное отражение, точно так же, как и стихийный напор снизу безудержных, узкоэгоистичных, классовых требований; ибо невнимание к этим требованиям создавало угрозу, высказанную однажды "красой и гордостью революции", кронштадтскими матросами министру Чернову: "если ничего не дадите вы, то нам даст... Михаил Александрович!" Наконец, не осталось без влияния появление в печати множества таких лиц, которые внесли в нее атмосферу грязи и предательства. Газеты пестрят именами, которые вышли из уголовной хроники, охранного отделения и международного шпионажа. Все эти господа Черномазовы (провокатор-охранник, руководитель дореволюцюнной "Правды", Бертхольды (тоже редактор "Коммуниста"), Деконские, Малиновские, Мстиславские, соратники Ленина и Горького - Нахамкес, Стучка, Урицкий, Гиммер (Суханов), и многое множество других лиц, не менее известных, довели русскую печать до морального падения, еще небывалого.

Разница была лишь в размахе. Одни органы, близкие к советскому официозу "Известия рабочих и солдатских депутатов", расшатывали, в то время как другие, типа "Правды" (орган соц.-демократ. большев.) - разрушали страну и армию.

В то время, когда "Известия" призывают к поддержке Временного правительства, держа, однако, камень за пазухой, "Правда" заявляет, что "правительство контрреволюционно, и потому с ним не может быть никаких сношений. Задача революционной демократии - диктатура пролетариата". А социал-революционный орган Чернова "Дело народа" находит нейтральную формулу: всемерная поддержка коалиционному правительству, но "нет и не может быть в этом вопросе единодушия, скажем более, и не должно быть - в интересах двуединой обороны"...