Очерки секретной службы. Из истории разведки

Немало находилось горячих патриотов, с риском для жизни проскальзывавших сквозь сеть Штибера, не думая о каком-либо вознаграждении. Один из этих отважных людей предложил нарядить его прусским уланом, а так как он не говорил по-немецки, просил отрезать ему язык. Другой, разносчик, по фамилии Машере, поклявшийся отомстить пруссакам за сожжение села Жюсси, доставил важное сообщение из французской ставки коменданту Вердена, а затем пробрался в Мец; он отказался взять предложенные ему 1 000 франков, заявив, что считает себя достаточно вознагражденным уже тем, что удалось перехитрить врага.

Чувство патриотизма и национальной гордости, поднятая кампания в защиту Франции — все это значительно повысило осенью 1870 и зимой 1871 года уровень рядового агента секретной службы. Только теперь, через много лет, мы понимаем, насколько Вильгельм Штибер, помимо своей воли содействовал этому улучшению французской секретной службы. Как ни сильны были удары, нанесенные им во время войны, именно они в основном обусловили ответное оживление французской секретной службы после заключения мира. Так родилось Второе бюро французского генерального штаба, усвоившее и сохранившее в действии некоторые из худших приемов работы секретной полиции, введенных в свое время Штибером.

Следует все же подчеркнуть, что самые основы секретной службы, возродившейся во Французской республике после победы Германии, унаследованы были не столько от Штибера, сколько от Фуше и даже забытого роялиста де Сартина.

Подручные Тьера сожгли множество полицейских досье. Уголовный мир был весьма этим обрадован, но радость его оказалась непродолжительной, ибо одним из первых мероприятий правительства Тьера после захвата Парижа было распоряжение о восстановлении весьма ценных досье. Это была огромная работа, требовавшая наведения справок во всех тюремных, судебных и газетных архивах и вообще хранилищах публичных документов. И в два года удалось восстановить пять миллионов новых досье, заключенных в восьми тысячах ящиков.

Французская республика, несмотря на контрибуцию, которую из неё выколачивали пруссаки, нашли средства поддерживать полицейский шпионаж. Майор Артур Гриффитс, видный полицейский авторитет Великобритании, был обескуражен, обнаружив в Париже шпионов «среди всех классов общества… в гостиных, среди прислуги, в театрах, среди журналистов, в армии и среди людей виднейших профессий».

Глава двадцать пятая Контрразведка преступного мира

В нашей книге мы не можем обойти молчанием системы частной разведки — «контрполицейские» системы, существовавшие во всех частях земного шара для борьбы опаснейших преступников с полицией.

Среди этих мастеров борьбы с полицией одно из первых мест занимает Доминик Картуш. Его внушительные авантюры представляют собой своего рода секретную службу, построенную на военный лад, снабженную всеми видами оружия, исключая разве артиллерию. Эта организация, действовавшая с преступными целями, состояла из уголовников, объединенных в целую разбойничью бригаду. «Непобедимый» Картуш обладал качествами крупного вожака. Имя его, однако, связано только с удачными уголовными преступлениями крупного масштаба.

В октябре 1693 года шорник по имени Франсуа-Луи Картуш, живущий в Париже, зарегистрировал рождение сына Луи-Доминика. После казни сына отец признался в том, что неизвестный дворянин и видный представитель влиятельных кругов принесли ему будущего вожака преступников ещё в пеленках и платили крупные деньги за воспитание ребенка и сокрытие от него тайны его действительного происхождения.

В четырнадцать лет Доминика отправили в знаменитую иезуитскую школу, куда был отдан и юный Франсуа-Мари Аруэ, впоследствии обессмертивший себя под именем Вольтера. Большинство учеников грубо и пренебрежительно третировало сына шорника. Озлобленный несправедливостью и подозрениями, которыми он был окружен в школе. Картуш вступил в труппу бродячих акробатов. Тогда это был малорослый, но крепкий, мускулистый юноша, с веселым открытым лицом, и первые его соратники называли его «Дитя». Подобно многим видным преступникам, он был атлетически сложен и имел природные актерские способности. Легкость, с которой он изменял свою внешность, была поразительна. Картуш появлялся то в образе молодого дворянчика, солдата или аббата, то в виде игрока или маклера, расталкивающего толпу у биржи, то под маской остроумца, бездельничающего в только что открытом кафе «Прокоп».