Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Впрочем, когда требовалось осадить открытых «товарников», им предоставлялось пространство действия. Например, в 1970 году Отдел науки ЦК КПСС в дискуссиях разгромил книгу экономического социолога Бориса Ракитского «Формы хозяйственного руководства предприятиями», который выступил за предоставление права предприятию (то есть директорам) в рамках хозрасчета заключать договора с партнерами сообразно соображениям выгоды, а не указаниям «директивных органов», а также настаивал на пользе конкуренции в экономике[1059].

Ответ на вопрос, почему Трапезников и его группа действовали против «хозяйственной реформы» и ее активных сторонников, при принципиальной поддержке Брежневым этих реформ и полной зависимости главы Отдела науки от шефа, кажется достаточно очевидным, исходя из изложенного выше (в первой части) о личных взглядах Брежнева. С одной стороны, он не очень интересовался тем, что происходило в сферах, которые он отдал под контроль ключевым членам Политбюро (Косыгину, Суслову, Кириленко). С другой стороны, в советской модели управления традиционно допускалось наличие разных вариантов мнений по важным вопросам, наличие конкурирующих идейных группировок (в рамках господствующего дискурса на построение социалистического общества). Поэтому если ключевые члены высшего политического эшелона считали, что та или иная группировка «жрецов» или специалистов имеет право на существование, она продолжала действовать. Тем более что Брежнев еще в 1969 году разочаровался в ходе реформы, и как раз вольное поведение директоров, пропагандируемое Ракитским, ему не нравилось в ней больше всего.

Однако к концу 1970-х годов начали происходить изменения, причина которых однозначно не ясна. Возможно, она связана с длительным пребыванием «прогрессистских» экономистов в брежневском окружении, постоянным их использованием для разработки реформ, интеллектуальным и возрастным кризисом «сталинистов». В 1974 году, после «бульдозерной выставки», теряет свой пост секретаря Московского горкома КПСС по идеологии Владимир Ягодкин, бывший публичным лидером этой группы и использовавший свою позицию в том числе и для защиты интересов своих единомышленников на различных постах. Примерно в это же время теряет свою позицию Скипетров. Точная дата его отставки неизвестна, но в 1975 году его в отделе уже не было[1060]. Вместе с Волковым они оказываются на кафедре марксизма-ленинизма Академии народного хозяйства (АНХ) при Совмине СССР, где и подвизались (судя по их публикациям) до середины 1980-х годов.

В 1978 году происходит «зачистка» второй половины актива группы. ВПШ объединяют с АОН, при этом ректором академии становится «прогрессистски» настроенный политэкономист из Ленинграда, проработавший семь лет в должности заместителя заведующего Отделом пропаганды, Вадим Медведев — будущий соратник Горбачева. Как было сказано выше, он увольняет бывших «антитоварников» Козлова и Кузьминова (а также некоторых их последователей, таких как Дорофеев) с постов руководителей кафедр. Заведующими трех обновленных экономических кафедр (политэкономии, экономики и организации производства) становятся «товарники» — Леонид Абалкин, Виктор Лебедев, Рэм Белоусов[1061]. Фактически оказалось, что можно безболезненно удалить людей Трапезникова, чтобы полностью оставить АОН за «товарниками», которые уже и так активно работали на кафедрах (как те же Лебедев, Белоусов). В частности, на кафедре у Кузьминова в 1970-е годы работал (точнее, читал лекции на части ставки) даже зампред Госплана и главный проводник всех модернизационных инициатив в Совете министров СССР Александр Бачурин, который остался на ней же в АОН после своего выхода на пенсию[1062].

Одновременно перемены произошли на экономическом факультете МГУ, где деканом в 1977 году вместо антисемита Солодкова стал Гавриил Попов — один из учеников Цаголова, но придерживающийся скорее позиций «товарников». В 1982 году Медведев возвращается в аппарат ЦК КПСС, сменив Трапезникова на должности заведующего Отделом науки.

В целом подобные перемены не могли пройти без изменения позиции Михаила Суслова, как уже говорилось выше, ответственного за всю идеологическую и образовательную сферу. О нем и его круге речь пойдет в следующем разделе.

Спичрайтеры Суслова и «аппаратные аскеты»

Сталинисты Трапезникова все-таки были уходящей эпохой — как стилистически, так и идеологически. Другой интеллектуальный центр, сдержанно оппонирующий радикальным сторонникам «косыгинской реформы», сформировался в личном клане фактически третьего человека в стране — члена Политбюро Михаила Суслова. Его лидером постепенно, к началу 1980-х годов, стал успешный марксист-теоретик и неосталинист Ричард Косолапов.