Однако лоббирование не было делом исключительно рядовых сотрудников. Заведующие секторами и заместители заведующих отделами также находились в зависимости от позиции руководства министерств, поскольку рассчитывали в случае увольнения из ЦК занять посты заместителей министров. Другое дело — заведующие отделами. Они имели тот же административный вес, что и министры (тем более что часть из них одновременно была секретарями ЦК КПСС), и потому их личные интересы были связаны с переплетением отношений внутри высшего политического эшелона страны. Исходя из них и собственного понимания проблем развития отрасли или партийных и государственных интересов, они могли как потакать лоббированию тех или иных отраслевых интересов, так и резко им противостоять. Например, руководители таких отделов, как оборонный или сельскохозяйственный, пытались — и во многом успешно — определять свою линию в соответствующих отраслях[419]
. Некоторые отделы аппарата ЦК КПСС (например, идеологические отделы, Отдел соцстран или Отдел загранкадров) и вовсе имели все полномочия в определении государственной политики и уже сами диктовали волю фактически подчиненным им государственным ведомствам. С другой стороны, реально распоряжались распределением бюджета и ресурсов не сотрудники аппарата, даже в ранге секретаря ЦК КПСС, а министры и руководители Госплана, и потому сторонам приходилось по всем вопросам достигать согласия[420].Приводила ли вовлеченность работников аппарата ЦК КПСС в профессиональную и отраслевую лоббистскую деятельность к возникновению их зависимости от конкретных фигур в государственном аппарате, как было показано ранее на примере сотрудника Отдела химической промышленности?
Здесь не было общего принципа, хотя большая часть работников аппарата имела хорошие (дружеские, товарищеские, «теплые») отношения хотя бы с одним из руководителей курируемых ими министерств. Некоторые из них могли выступать в качестве «патрона». Однако для работников аппарата ЦК КПСС было не менее важным, чтобы у них сохранялись нормальные рабочие отношения с достаточно широким кругом лидеров профессионального сообщества. К тому моменту, когда им надо было искать работу вне ЦК, хороший контакт только с одним «патроном» абсолютно не гарантировал им будущего. Тот мог быть к необходимому часу смещен со своего поста, быть недовольным деятельностью «клиента», не иметь для него подходящей позиции или встретить сопротивление кураторов из ЦК КПСС, посчитавших своего коллегу недостойным предложенной позиции. Поэтому возложение на себя статуса очевидного «клиента» того или иного «патрона» в министерстве было довольно опрометчивым решением[421]
.Стать «клиентом» уже внутри аппарата ЦК КПСС было не менее сложным и опасным делом. Во-первых, в «клиенты» надо было попасть, заслужить чье-то доверие. Во-вторых, пример «комсомольцев», ориентированных на «группу Шелепина», ясно показывает, что даже принадлежность к клиентеле самых влиятельных фигур в аппарате ЦК КПСС совершенно не гарантировала стабильного будущего. Более того, была опасной, поскольку в случае политического поражения «патрона» его команда или клиентела энергично вычищались из главной политической институции страны. В результате назначение сотрудников, «близких к телу» крупных политиков, на должности, скажем, помощников и референтов нередко происходило довольно механически, по рекомендациям начальников низового уровня (завотделами), а то и даже посредством автоматической (компьютерной) системы.
Специалист в области производства машин для текстильной промышленности и бывший преподаватель профильного вуза Юрий Карасев 14 лет проработал в Отделах машиностроения и сельского машиностроения. В интервью он так вспоминал о первом этапе отбора его кандидатуры на пост референта главы Орготдела, секретаря ЦК КПСС Ивана Капитонова: