Очерки теории искусства

Но это относится не только к положительным, но и к отрицательным персонажам, которые будут вполне выражать свою сущность лишь в том случае, если окажутся отчетливо своеобразными, характерно индивидуальными, как Чичиков у Гоголя (и, добавим, у Агина), как Иудушка Головлев у Щедрина, как федотовский майор или репинский протодьякон. Под рукой настоящего художника даже мелкий человек вырастает в «перл создания», будто взятый под лупу и освещенный до конца отчетливым светом художественного преувеличения. Ошибочно считать, что мелкий человек должен быть изображен мелко, а серая будничность ситуации требует такой же серости в художественном воспроизведении. Лучшим опровержением этого мнимого, натуралистического правила служат чеховские рассказы, где с гениальной прозорливостью в малом, обыденном показана глубочайшая сущность жизни, людских отношений, человеческих мечтаний и страстей.

В чем спасение от этой скучной серости? Уж, конечно, не во внешней, напыщенной риторике развевающихся флагов, нарочито театральных жестов, псевдовыразительных фигур. Аффектацией не прикрыть бедности наблюдения, мысли и показа жизни и людей. Художественное преувеличение, заострение — неотъемлемое качество реалистического искусства, важный способ раскрытия типического, но думается, что это заострение равно враждебно и безразличной констатации неинтересных событий, совершающихся с недалекими, скучными людьми, и шумливой напыщенности наигранной романтики. Вопрос о преувеличении, заострении образа требует специальной разработки применительно к изобразительному искусству. Мы вынуждены поэтому ограничиться лишь предварительными замечаниями. Но эти замечания необходимо сделать ввиду важности самой проблемы.

Заострение, преувеличение образа — неразрывно с задачей раскрытия типического. Это один из способов его художественного воссоздания. В реальном течении жизни сущность явления нередко очень неярко выражается в каком-либо отдельно взятом индивидуальном факте. Иногда бывают необходимы особые условия, чтобы «вызвать к жизни» дремлющие в явлении коренные качества. Характер человека выражается по-настоящему в минуты серьезных испытаний, важных решений, больших дел, требующих от действующего полной отдачи всех душевных сил. При этом не надо, разумеется, понимать это так, что личность обнаруживает себя лишь в героические моменты жизни. Человек может жить всей полнотой своей сущности и при вполне «нормальных», обыденных обстоятельствах.

Задача художника и заключается в том, чтобы, прорываясь через внешнюю скорлупу обыденности, силой наблюдения и обобщения выявить в явлении сущность, найти или творчески создать такой момент, такие обстоятельства и прежде всего такой характер, которые наиболее отчетливо и сильно выразят смысл происходящего. Здесь-то и необходимы преувеличение и заострение. Любая грань или сторона жизни, быть может, малоприметная среди многообразия и пестроты явлений, если она резко выражает сущность, может быть извлечена художником, усилена, что называется, вытащена на свет божий. Наоборот, все, что не помогает зрителю наблюдать суть явлений, может отойти на задний план, ибо оно только обволакивает сущность.

Реалистическое преувеличение, заострение типического образа сосредоточено вокруг задачи как можно ярче, богаче, жизненно убедительнее обнаружить перед зрителем внутреннюю сущность изображаемого. Поэтому все «красноречивые» моменты самой жизни здесь неразрывны с содержанием, и любая деталь убедительна в ту меру, в какую она несет в себе это содержание.

С этой точки зрения все элементы формы в искусстве, например в живописи — пространственное решение, цвет, пластика, ритм и т. д., — отнюдь не условные приемы «художественной выразительности», «знаки», отвечающие определенным мыслям и чувствам, а средства, с помощью которых живописец только и может сделать типическое, сущность вещей наблюдаемой непосредственно, то есть наглядной, потому что это — качества самой действительности, без которых немыслимо ее конкретное бытие, ее реальная плоть. Воспроизведение этих качеств, сторон действительности есть одно из условий создания образа, в котором до конца понятны и выразительны ситуация и характер. Так, мы еще раз убеждаемся в неразрывной связи идейности и мастерства, в их единстве. Создание типического образа, то есть образа, с наибольшей полнотой выражающего суть явления, идею и потому опирающегося на наиболее сильное и полноценное раскрытие неповторимой яркости данного человека, данного события, данных обстоятельств, требует органического слияния общего и единичного, идеи и формы.

Типический образ — познанная художником действительность. Но познанное выступает в нем как предмет непосредственного наблюдения, поэтому сущность в образе выражается через единичные явления, доступные непосредственному опыту. Однако художник не просто переносит в образ свои чувственные восприятия, впечатления, не просто копирует действительность, он выявляет сущность и для того преувеличивает, заостряет, усиливает или ослабляет и т. д.