Очерки теории искусства

Однако понятно, что и Хойзинге и всем тем, кто пытался фальсифицировать картину развития реализма в мировом искусстве, необходимо было так или иначе подтасовывать материал, извращая факты и толкуя их вкривь и вкось. Сводя все дело к внешней достоверности изображения, формалистическая теория «подтягивает» реализм к натурализму, отрицая за первым право и на заострение, преувеличение, гротеск и т. д. На этом основании производилась своеобразная «ревизия» истории искусства. Например, Хойзинга совершенно серьезно утверждал, что Шекспир и Сервантес — не реалисты, как не реалисты Брейгель и Рембрандт и т. д. Таким образом, сначала фальсифицируется понятие реализма, а потом на основе этого фальсифицированного понятия из круга реалистического искусства пытаются изъять все великое, что невозможно ни замолчать, ни отрицать. Именно поэтому реакционное буржуазное искусствоведение так настойчиво тщится доказать, что все великие художники прошлого были не реалистами или хотя бы «не совсем» реалистами.

Так, и русская формалистическая критика предреволюционного времени объявляла «мистиками» таких мастеров, как Федотов или Суриков.

Характерно, например, что современное буржуазное искусствознание считает реалистами только очень небольшой круг художников, причем, как правило, второстепенных мастеров. Все, что представляет собой сколько-нибудь крупное явление в мировой истории искусства, пытаются так или иначе представить как нереалистическое искусство. Самая грубая фальсификация истории искусства становится обыкновенным приемом этой «науки», которая в страхе перед реализмом старается и все прошлое размалевать под современное разложившееся искусство буржуазии.

II.

С марксистско-ленинской точки зрения проблема реализма — не частная проблема мировой истории искусства, она упирается в главный тезис советской эстетики о том, что искусство является определенной формой отражения действительности.

Мы уже указывали выше, что исходной точкой марксистско-ленинской теории искусства должно быть основное гносеологическое положение — о познаваемости мира. Человеческое сознание, а стало быть, и художественное сознание в том числе, обладает способностью объективно отражать действительность. Отсюда понятно, что успехи искусства определяются, в конечном счете, мерой и глубиной освоения мира средствами искусства. Но это положение не надо понимать упрощенно.

История искусств — сложный процесс, где развитие объективно-реалистического познания действительности идет порой извилистым, спиралевидным путем. Периоды расцвета реализма сменяются периодами упадка. Каждая исторически новая ступень в развитии реализма, внося нечто новое, нередко утрачивает какие-то грани метода, свойственные более ранним периодам. Рисовать картину развития мировой художественной культуры как картину «плоского» прогресса, где нет никаких противоречий, значит итти по пути буржуазного позитивизма, а не марксистско-ленинской диалектики.

Борьба классов получает свое сложное отражение в общественном сознании, изобилующем вследствие существования эксплуататорских классов заблуждениями и преднамеренными извращениями истины. Вот почему действительное содержание истории общественного сознания — это процесс объективного познания мира человеком, процесс, совершающийся в борьбе против всех и всяческих форм идеализма, субъективизма и т.д. Именно в борьбе, зачастую очень напряженной и драматической, с подобными реакционными тенденциями и прокладывает себе дорогу объективно-правдивое художественное освоение мира.

Если с этой меркой подойти к истории мирового искусства, она должна предстать перед нами как история художественного познания мира, в которой постепенно, хотя и противоречиво, раскрываются все новые и новые стороны объективной действительности. Потому-то всю историю мирового искусства можно представить и должно изучать как историю художественного познания мира, то есть как историю становления, формирования и развития объективно правдивого, иначе говоря, реалистического искусства и его борьбы с различными антиреалистическими течениями.

Нам кажется вполне закономерным провести здесь аналогию с другой формой общественного сознания — философией. Неверно рассматривать содержание истории философии, как смену, или, вернее, чередование различных систем и течений — материалистических, идеалистических, агностических и т. д. Такой подход страдает объективизмом, поскольку он не учитывает роста, развития действительных знаний о мире. А. А. Жданов охарактеризовал предмет истории философии следующим образом: «Научная история философии, следовательно, является историей зарождения, возникновения и развития научного материалистического мировоззрения и его законов. Поскольку материализм вырос и развился в борьбе с идеалистическими течениями, история философии есть также история борьбы материализма с идеализмом».