Очерки теории искусства

Здесь следует напомнить о том раздвоении художественного развития, которое имело место в досоциалистический период истории искусства. Как мы говорили выше, в прошлом можно видеть, с одной стороны, искусство, которое экспроприировано у народа и стало достоянием господствующих классов, и, с другой — собственно народное творчество; с одной стороны, искусство, которое, концентрируя в себе художественный опыт и труд народа, непосредственно почти не доходило до широких масс трудящихся, с другой стороны, художественный фольклор, который обслуживал народ непосредственно, но в условиях эксплуататорского общества не получал надлежащих возможностей своего поступательного развития. Это народное творчество содержало в себе подлинные художественные сокровища, замечательные по глубине мысли и широте чувства, но оно в основном сохраняло свои наивно-патриархальные, эпические формы. Русский крестьянин прошлого века пел чудесные песни, но он почти или совсем не знал музыки Глинки, выросшей на почве его песен; он создавал великолепные узоры, так восхищавшие и вдохновлявшие Сурикова, но он не видел «Боярыни Морозовой».

В эпоху социализма мы являемся свидетелями постепенного уничтожения противоположности между «ученым» искусством и народным творчеством. Иначе говоря, мы наблюдаем исчезновение противоположности в путях развития, идейном содержании и даже в конкретных формах профессионального и самодеятельного искусства, хотя это, конечно, не означает, что между ними исчезает вообще всякое различие.

Утрачивая в условиях советской культуры ограниченность патриархальной наивности, народное творчество сохраняет и развивает свое основное содержание — это по-прежнему непосредственно-поэтическое оформление общих чаяний и стремлений народа.

Если мы возьмем такие яркие фигуры, как Джамбул или Сулейман Стальский, мы увидим в их искусстве ярчайшие образцы народного творчества в самом непосредственном смысле этого слова. Это — фольклор, устная поэзия, это — во многом те же формы и образы, которыми народы жили в течение долгих и долгих столетий. Но в творчество народных певцов властно врывается новое богатейшее содержание жизни народа. При этом народное творчество в смысле отражения действительности во всем ее богатстве и полноте не только не уступает творчеству профессиональных художников, но и в ряде отношений часто его превосходит. Но происходит и обратный процесс. Профессиональное искусство впитывает в себя источники народного творчества, в свою очередь обогащаясь ими.

Особенно любопытно это в таком искусстве, как кино. Кино — искусство, возникшее в результате развития новейшей техники, искусство молодое, которое не имеет за своей спиной многовековой традиции, и в нем нельзя найти какой-либо непосредственной связи с искусством фольклора. Но если мы возьмем такие, например, фильмы, как «Чапаев», мы увидим, как рождается в кино новый жанр, нечто вроде кинематографического эпоса.

Источник постепенного сближения искусства профессионального и самодеятельного, при котором они взаимно обогащаются, развиваются на новой основе, заключается в том, что у нашего искусства нет и не может быть других интересов, кроме интересов народа, всего советского народа в целом. В связи с этим постепенно ликвидируется разрыв между «ученым» искусством и народным творчеством. Источником этого разрыва было разделение труда, повлекшее за собою и классовое расслоение общества. В эпоху социализма у нас сохраняется разделение труда, хотя тенденции его уничтожения уже налицо. Стахановское движение, как указывал И. В. Сталин, определило пути преодоления противоположности умственного и физического труда; намечаются некоторые признаки уничтожения существенных различий между городом и деревней. Но при всем том мы еще очень далеки от того этапа в развитии коммунистического общества, когда окончательно исчезнет общественное разделение труда. Этим определяется, в конечном счете, наличие в Советской стране различных социальных групп деятелей искусства: с одной стороны, художников-профессионалов, а с другой — мастеров народного творчества.