Очерки цивилизационной истории Европы

Сколько бы ни существовал человек, он всегда будет пытаться понять свое место и значение во времени и пространстве, что означает извечность и вечность двух таких сфер знания, как история и география. Как бы они ни назывались и как бы ни изменялись по своей структуре, они будут вечными и исчезнут разве что одновременно с исчезновением человечества.

В этом плане интерес к истории у человечества вполне закономерен и естественен. Ее можно назвать чуть ли не самым древнейшим знанием на планете. Параллельно растущему вниманию к окружающему миру изначально формировался и развивался неистребимый интерес человека к самому себе и сообществу себе подобных.

Еще в период дородового строя состоялось открытие физического мира и физического времени как самостоятельных и независимых от человека констант его собственного существования. По мере появления первых «протомиров» в рамках «Осевого времени» произошло открытие исторического мира как места передвижений и деятельности племен и народов, и исторического времени как системы измерения и описания смысла их существования. Одной из первых на планете моделей истории стала ветхозаветная, которую можно назвать ярким примером существования своего рода горизонтального видения исторического процесса, когда какой-либо народ передвигается в пространстве в поисках наиболее подходящего места для проживания («Земли Обетованной»).

Средиземноморский «мир» (Римская империя) открывает социальный мир как место стационарного обитания и конвергенции сначала народов, а потом и отдельных людей. Складываются предпосылки для появления соответствующей вертикальной модели истории на материале метарегиона и мегасоциума.

Складывание «миров» (цивилизаций) в «средние века» стимулировало появление историософии как синтетической системы осмысления трех «времен», прошлого, настоящего и будущего, с позиции найденной «истины». Ее отражает трехмерная модель истории, где особенно важна роль «религии» в трактовке истории.

Кризис европейской цивилизации в эпоху «Возрождения – Реформации» спровоцировал складывание общекультурных и социальных предпосылок появления и становления историологии, как не некоего творческого осмысления истории с позиций новой «истины» и не описания исторического процесса с этих позиций, а скрупулезного и достаточно деидеологизированного ее анализа. Оформилась гуманистическая трактовка как «открытие» (постановка проблемы) «загадки» истории и были заложены основы культурологического и антропологического понимания истории. В итоге стремительно распространяется представление о «человеке» как «творце истории» и стали противопоставляться «тирану» и «пророку» «герой» и «мудрец».

Просвещение открыло «народ» в качестве «творца истории». Это способствовало формированию этнополитического и мультикультурного подхода к истории. Прототипом «народа» стало «третье сословие». Шло оформление двух слоев бывшего «третьего сословия» (буржуазии и пролетариата) и разветвлялось понятие «народ».

«Буржуазная» трактовка истории стала попыткой рассмотреть исторический процесс как социальный и через взгляды и деятельность торгово-ремесленных слоев в противовес феодально-гуманистической как истории «пророков» и «героев».

Девятнадцатый век, век- «изобретатель», выступил в качестве создателя «научной» картины мира и современной европейской культурной парадигмы. Научные и социальные концепции стали определять векторы дальнейшего развития цивилизации. Это породило и их проблемное соотношение.

В этом же веке сформировалась марксистская трактовка истории как «пролетарская» и «атеистическая» попытка выстроить предельно десакрализованную и социологизированную философию истории. В этой парадигме оформились концепции «классовой борьбы» и «извечной борьбы материализма и идеализма» как основных составляющих исторического процесса, как модернизация истории или попытка создания философии истории на материале только XVIII–XIX вв.

«Вывихнутый» двадцатый век рассматривается как «осень науки». Фрейдизм и «школа Анналов» стали попытками объяснить социальные процессы ментальнофизиологическими составляющими человеческой личности. Ярким явлением стал ментально-пассионарный подход Л. Н. Гумилева.

Естественно, важно и то, что история осмысливалась и изучалась на нескольких уровнях, преимущественно, трех.

На самом низшем, микроуровне описывалась жизнь отдельных людей, великих и не очень, людей так называемого второго и даже третьего плана (представителей и выходцев из социальных низов).

На среднем, мезоуровне, изучались региональные и трансрегиональные процессы (войны, история государств, отдельных сфер культуры и т. д.).

И, наконец, на наивысшем, макроуровне неоднократно предпринимались попытки понять смысл истории всего человечества.

Эти три уровня в последние тысячелетия, во многом благодаря широкому распространению феномена мировых религий и философий (иудаизм, христианство, ислам, конфуцианство) породили дополнительную форму методологической дихотомии – вертикальный и горизонтальный подходы.