Очерки турецкой мифологии: По материалам волшебной сказки

На следующий вечер перед стариком-дервишем появился накрытый стол со всевозможными яствами: и сладкое, и соленое, и кислое — все там было. Миновало немного времени, пришел Хромой Ангел и спросил:

— На свет родилось столько-то душ, какой удел мы им определим?

— То, что есть на столе, — ответил старик-дервиш.

А у человека именно в эту ночь родился ребенок. Старик-дервиш сказал человеку:

— Ну, сын мой, теперь ступай домой. Не ищи свою судьбу. Если Бог не даст, то что может сделать человек? Считай, что ты нашел то, что искал: твой ребенок, родившийся сегодня ночью, принесет тебе счастье. Я определил твою судьбу. Теперь, что бы ты ни сделал, куда бы ни отправился дальше, ничто не может изменить твой удел. Не бойся, тебе во всем будет удача.

Человек взял свой мешок и направился домой. Только он стал подходить к своему дому, как увидел, что двоих его соседей ведут вешать. Эти люди ему говорят:

— Сосед, нас ведут вешать. Мы украли драгоценности из сокровищницы падишаха. Они спрятаны в котле под деревом, которое растет у дороги. К ветке дерева привязан красный шерстяной платок. Сверху клада навален навоз. Сунешь в него палец, как будто хочешь попробовать, — это такое волшебное средство, — и котел сам собой появится наружу.

Человек пришел туда, куда указали ему соседи. Смотрит: на ветке дерева — шерстяной платок, на земле под деревом — навоз. Человек сунул в него палец, и тут, разрывая с треском корни дерева, из земли появился котел с сокровищами. Человек насовал драгоценности в свои шаровары, в рукава, в мешок и, еле-еле передвигаясь от тяжести, направился домой.

Пришел он к своему дому, глядит: перед ним собралось множество людей, чтобы выпустить птицу счастья. На чью голову птица сядет, тот должен стать падишахом. И вот птица села на мешок этого человека. Все закричали: „Не считается, не считается!“, заставили птицу взлететь снова. А человек вошел в дом, смотрит: его жена лежит на ложе роженицы, и она и повитуха — голодные. Человек спросил:

— Где наш сундук?

— Здесь, разве не видишь?

Человек вытряхнул все из мешка, рукавов, шаровар, схватил сундук и выбежал из дома. Но ему преградили путь люди, они сказали: „С тех пор как ты вошел в дом, птица счастья ни на кого не села. Постой немного“. И тут птица снова опустилась — теперь на голову этому человеку. Люди опять закричали: „Не считается, не считается! Повторить еще раз!..“ И вот вновь запустили птицу. Она полетала, покружилась и опять села на голову этому человеку. „Теперь считается!“ — закричали люди. Человека окружили солдаты, повели его прямо в баню, а после бани человек под громкую музыку направился во дворец. В это время он встретил своих соседей и сказал им:

— Я стал падишахом. Но еще раньше я нашел котел с сокровищами. Идите туда и заберите себе это богатство, пусть и вам оно пойдет на пользу.

И вот человека привели во дворец, а с ним и его султан-ханым, и ребенка, и повитуху.

Они достигли цели своих желаний, достигнем и мы своей цели».

Как следует из приведенного текста, сказка имеет явно назидательный характер. Здесь мы видим изображение неподобающего поведения младшего брата по отношению к старшему, который очень беден и поэтому унижен своим младшим братом. Кража, при каких бы тяжелых для человека обстоятельствах она ни совершалась, не приведет его к добру. Человек может искать свою счастливую судьбу, стремиться к удаче, но они предопределены высшими силами. В тексте сказки это выражено пословицей: «Mābub vermeden Māmut ne yapsin?»[116], что буквально означает: «Если божество не даст, что сделает Махмуд?», иными словами: «Если Бог не дает, то что может сделать человек?» Долготерпение старшего брата в конце концов было вознаграждено с избытком, он обрел свою счастливую судьбу.

Интересно, что во всех случаях, когда речь идет о судьбе, употребляется слово felek («судьба», но первое значение — «небо», «небосвод»), когда же говорится об удаче, но также об участи, уделе, появляется слово kismet, что также означает «судьба».

Согласно ортодоксальному исламу, вся жизнь человека, все его поступки, действия, события, происходящие с ним, предопределены волею Аллаха, который заменил собой представление о судьбе, существовавшее в доисламской традиции среди арабов. Аллах распоряжается людьми беспредельно, и его промысел — это восстановление справедливости и правды. Поэтому Аллах — всемогущий, милостивый и милосердный Бог.

Вместе с тем в Коране сохранились отголоски доисламских верований в судьбу; она понималась как участь, удел, рок, предопределенная гибель, смерть (мāнūйа). За термином стоит архаическое представление о божестве судьбы, являвшемся умирающему. Некоторая персонификация этой концепции судьбы определяется аравийской доисламской богиней Манāт, упомянутой в Коране в полемическом контексте.