Очерки времен и событий из истории российских евреев том 1

Грамота Болеслава распространялась лишь на его удельное княжество. Евреи других областей Польши находились под властью иных князей, и эти привилегии распространились на них только в следующем веке, в правление короля Казимира Великого. Но церковь сразу же забеспокоилась, и во Вроцлаве в 1267 году был созван собор польского духовенства. На нем постановили, чтобы в городах евреи жили особыми кварталами, отделенными "от общего местожительства христиан изгородью, стеною или рвом". Во время следования церковных процессий евреи обязаны запираться в своих домах; в каждом городе должно быть не больше одной синагоги; в "отличие от христиан" евреи обязаны носить особую шапку с роговидным верхом, "какую они носили некогда в этих местах, но по наглости своей перестали носить". Запрещалось христианам приглашать евреев на трапезы, есть и пить с ними, покупать у них мясо и прочие съестные припасы, чтобы продавцы "коварным способом не отравили их", а также купаться с евреями в одной бане. Собор особо отметил, что в Польше ощущается острая необходимость отделить христиан от евреев, так как поляки - "молодой росток на христианской почве".

Но эти постановления в те времена не имели еще серьезных последствий для евреев. Князья, а позднее и короли, поощряли еврейскую колонизацию в интересах страны и в собственных интересах. Ведь почти до середины шестнадцатого века евреи были только лишь королевскими подданными, "слугами королевского казначейства", которые были обязаны постоянно "своими деньгами удовлетворять нужды короля".

В середине четырнадцатого века, а точнее - в марте 1348 года, чума - "черная смерть" - объявилась в очередной раз в Европе. Ее завезли моряки в Геную - из Южной Руси. За один только месяц эпидемия распространилась по всей Италии, Испании, Южной Франции, затем перекинулась и на Англию. Число жертв было огромно: Неаполь - шестьдесят тысяч человек, Генуя - сто тысяч, Лондон - сто тысяч. Как полагают, погибла тогда от чумы треть населения Европы - около двадцати пяти миллионов человек.

Умирали все, без различия национальностей, и евреи в том числе, - хотя и в меньших количествах, благодаря личной гигиене, которая была у них на более высоком уровне по сравнению с окружающим населением. И тем не менее сразу же возникли слухи о том, что это евреи распространяют чуму, отравляя колодцы, чтобы истребить всех христиан Европы. Микроскопа тогда еще не изобрели, о существовании вирусов и микробов понятия не имели, заметить их было невозможно невооруженным глазом, а еврея всегда можно было увидеть поблизости - непохожего на других подозрительного чужака, "отравителя колодцев". И прокатилась по всей Европе не только эпидемия чумы, но и психическая эпидемия юдофобии - "иудеобоязнь".

Первые слухи об отравлении колодцев появились в Испании, когда эпидемия была уже в полном разгаре. В июне 1348 года в Барселоне, в ночь с пятницы на субботу толпа ринулась в гетто: еврейские дома разгромили, двадцать человек убили. Тут же папа Климент VI издал указ, в котором возведенное обвинение было объявлено ложным, - это почти не помогло. Вскоре в Савойе по распоряжению местного герцога арестовали евреев из разных городов и подвергли мучительным пыткам. Хирург Балавиньи не выдержал истязаний и сообщил то, чего от него добивались: что, будто бы, несколько евреев во Франции составили заговор против христиан, приготовили особую ядовитую смесь и разослали ее своим соплеменникам, чтобы те кидали ее в христианские колодцы: отсюда и пошла эта страшная болезнь. Балавиньи даже сообщил рецепт этой смеси: нужно взять сердце христианина, высушить его, добавить туда сушеных пауков, лягушек и ящериц, составить порошок - и можно кидать в колодец. Тут же специальные гонцы были отправлены в другие города Швейцарии, чтобы предупредить население, - и сразу же начались убийства.

В Цюрихе, Шафхаузене, Иберлингене и в других городах евреев жгли, вешали и колесовали. В городе Констанц сожгли триста тридцать семь евреев в специально построенном для этого доме: "часть из них встретила смерть пляскою, другая часть пением псалмов, а остальные заливались слезами". Один еврей из Констанца, принявший крещение под страхом смерти, тут же раскаялся, поджег дом и сгорел вместе со своим семейством, выкрикивая из пламени: "Смотрите, я умираю евреем!"