Очерки времен и событий из истории российских евреев том 1

Затем в крепость Абидос приехал из Польши известный кабалист Нехемия га-Коэн и принят был с большим почетом. Три дня и три ночи Нехемия провел наедине с Саббатаем Цви и спорил с ним о тех моментах, которые должны предшествовать появлению истинного Мессии. Доводы Саббатая Цви не убедили Нехемию, и спор закончился скандалом. Нехемия назвал его лжемессией, совратителем народа, который достоин смерти по библейским законам о лжепророке. Сторонники Саббатая Цви возмутились, хотели его даже убить, но Нехемия выбежал из крепости на площадь, объявил себя мусульманином и сообщил местным властям, что Саббатай Цви - самозванец, который вводит евреев в заблуждение и призывает к восстанию. Вероятнее всего, Нехемия прикинулся мусульманином только лишь для того, чтобы положить конец этому движению, - известно, во всяком случае, что затем он вернулся в Польшу, был правоверным евреем и вел жизнь бедного странника.

Об этом деле доложили султану Мехмету IV, и тот распорядился привезти к нему Саббатая Цви. Это вызвало тревогу и надежду у стамбульских евреев: одни из них верили, что он "идет сорвать венец с головы султана", другие опасались репрессий турецких властей. Советники султана посоветовали ему не казнить Саббатая Цви, чтобы тому не поклонялись потом как мученику, а попробовать обратить его в ислам: это бы лучше всего оттолкнуло от него его приверженцев. 14 сентября 1666 года к Саббатаю Цви явился придворный врач Гидон - еврей, перешедший в ислам, и объяснил, что за подстрекательство к мятежу его ожидает страшная и мучительная казнь, и что только принятием ислама он сможет спасти свою жизнь. Трудно сказать, что в тот момент повлияло на решение Саббатая Цви: боязнь ли казни, вера ли в необходимость еще одного тяжкого испытания, или же попытка внешним принятием ислама сохранить свою жизнь для иных подвигов, назначенных ему свыше. Когда его привели к султану, Саббатай Цви еще на пороге бросил на пол свою шляпу и надел на голову поданный ему турецкий тюрбан, что означало его немедленную готовность перейти в мусульманскую веру. Султану понравилась его покорность, и он возвел Саббатая Цви в чин придворного привратника и назначил ему жалованье. Его жена Сарра и близкие приближенные тоже стали мусульманами. Через девять дней после этого он написал в Измир: "Кончено. Господь сделал меня исмаильтянином. Он повелел - и то свершилось. Брат ваш Махмет Капиги-Баши. В девятый день моего перерождения".

Дальнейшая его жизнь мало интересна. То он ревностно изучал Коран, то целыми ночами, рыдая, распевал псалмы Давида. Возле него опять сосредоточилась группа почитателей, и тогда султан сослал его в далекую и дикую Албанию. В день Йом-Кипур 1676 года, больной и одинокий, он скончался в захолустном балканском городке Дульциньо. Было ему тогда пятьдесят лет, и место его захоронения неизвестно.

Переход Саббатая Цви в ислам вызвал смятение среди евреев. Подавляющее большинство с ужасом отшатнулось от ренегата. Но многие не могли примириться с такой развязкой. Говорили, что он сделал это для того, чтобы войти в доверие к султану и выведать его финансы и силу. Говорили, что сделал он это для того, чтобы обратить в еврейскую веру многих мусульман. Говорили, что сам султан надел ему на голову тюрбан с царской короной и поставил во главе большой турецкой армии, которая пойдет в Польшу и отомстит за еврейских мучеников. Говорили, что это не он принял ислам, а его призрак, а сам Саббатай Цви вознесся на небо и скоро вновь появится для избавления еврейского народа. Надо только подождать. Он скоро вернется. Он закончит начатое дело. Его пророк Натан из Газы рассылал письма в разные общины мира: "Крепитесь в вашей вере. Пусть вас не смущают странные слухи о нашем господине, ибо все его дела - чудесные опыты, и человеческий разум не может постичь их глубины. Скоро все выяснится, и по последствиям вы все поймете. Блажен тот, кто дождется спасения от истинного Мессии, царство которого скоро откроется!" И некоторые продолжали в это верить. Когда народу плохо, обязательно должна быть хоть какая-то надежда на освобождение. Надежда на освободителя. Но Саббатай Цви не оправдал этой надежды.

Современница событий, Гликель из Хамельна писала: "О, Владыка Небесный! Надеялись мы тогда, что Ты, Боже милостивый, сжалишься над своим несчастным народом Израильским и освободишь его; так надеялись мы, как надеется женщина, что после целого дня страданий и после ночи ужасных мучений придет избавление, и счастливые роды принесут и облегчение, и радость, - но наступило утро, и она родила лишь ветер. И так же Отец наш. Царь наш, случилось и с нами: рабы Твои, сыновья Твои, где бы они ни жили, исповедовались, молились, раздавали милостыню; весь народ Израиля снова и снова будто к великим родам готовился, но родился лишь ветер…"