Очерки времён и событий из истории российских евреев том 6

В начале 1962 года Брежнев подписал очередной указ "Об усилении уголовной ответственности за взяточничество", и количество смертных приговоров возросло. "Преклонный возраст – 72, или 80 лет, или 81 год – не препятствовал применению высшей меры; не служили смягчающим обстоятельством признание вины, добровольная выдача ценностей, участие во Второй мировой войне и полученная на фронте инвалидность. К расстрелу приговаривали и женщин…"

В 1960-х годах тюрьмы были заполнены арестованными – представителями разных народов, которых обвиняли в экономических преступлениях. В огромной многонациональной стране еврейское население составляло один процент, а потому количество евреев, осужденных по тем обвинениям, не могло сравняться с количеством подсудимых других народов, насчитывавших в своем составе десятки миллионов человек. Однако в газетах сразу же появилось немало статей, где подчеркивали еврейское происхождение осужденных – расхитителей, валютчиков и спекулянтов.

"Правда", "Известия", "Труд", "Комсомольская правда", "Ленинградская правда", "Ташкентская правда", "Казахстанская правда", "Правда Украины", "Правда Востока", "Заря Востока", "Советская торговля", "Советская Белоруссия", "Советская Молдавия", "Советская Киргизия", "Советская Литва", "Советский флот" – не было, наверно, такой центральной газеты, которая не упоминала о евреях в фельетонах и сообщениях "Из зала суда". Перечень можно продолжить названиями областных газет: "Крымская правда", "Социалистическая Харьковщина", "Радяньска Житомирщина", "Гомельская правда", "Тюменская правда", "Закарпатская правда" и другие.

В газетных сообщениях обычно указывали лишь инициалы обвиняемых, но еврейские фамилии нередко упоминали с полным именем-отчеством: Мойше Лейбович, Сруль Ицкович, Алтер Янкелевич, Герш Герцевич, Ефим Лейбович. К этим именам добавляли порой нелестные характеристики: "крысиная физиономия", "волчья повадка", "восьмидесятилетний шакал", "змея, которой наступили на хвост", "святой на взгляд и с подлой душой", "старики… с их зловонным нутром, мерзкие подонки, хищные звери".

Многие экономические дела были связаны с производственными артелями или небольшими фабриками местной промышленности. Основные средства страны шли на развитие тяжелой и оборонной промышленности, и местная промышленность по мере возможностей удовлетворяла запросы населения, изготавливая белье, одежду, обувь, трикотажные изделия, предметы домашнего обихода из металла, дерева и пластмассы. Предприимчивые люди организовывали в артелях и на фабриках производство сверхплановой неучтенной продукции, рабочие трудились более продуктивно за дополнительную плату – товар рассылали для сбыта по магазинам страны.

Е. Эвельсон (о подборе работников местной промышленности): "Здесь не слишком придирались к "пятому пункту", но зато ценили практический опыт, смекалку, умение и старание. Евреи быстро заняли в этих артелях и фабриках ведущие посты. Они создали и укрепили эти малые предприятия. Они наладили производство… содействуя, хотя бы отчасти, уменьшению товарного голода. И пока они были нужны – их труд поощрялся и Законом открыто не преследовался".

Чтобы получить дефицитное сырье и оборудование, требовалось давать взятки тем лицам, от которых зависело их распределение, – без этого теневая экономика не могла существовать. А потому среди обвиняемых нередко оказывались ответственные сотрудники государственных учреждений – работники Госплана СССР и союзных республик, Министерства торговли и милиции, директора заводов и руководители служб, распределявших сырье и оборудование.

Следствие по "трикотажному делу" в Москве привело к десятку судебных процессов по всей стране; замешанными в преступлениях оказались ответственные работники партийных и государственных учреждений. Вместе Ш. Шакерманом, основным обвиняемым по этому делу, на скамье подсудимых оказались три офицера МВД, которые на служебных машинах сопровождали грузовики с "левым" товаром по московским магазинам, чтобы их не задержала милиция. Шакермана и одного из офицеров расстреляли. Имущество конфисковали. На Востряковском кладбище подняли памятник на могиле жены Шакермана в поисках запрятанных сокровищ, но ничего там не обнаружили.

По другому "делу трикотажников" расстреляли трех евреев – работников столичного универмага "Москва", остальных подсудимых-евреев приговорили к срокам заключения до 15 лет. Суд оправдал нескольких представителей других национальностей и освободил от уголовной ответственности неевреев – рабочих и мастеров цехов по производству неучтенного трикотажа, хотя они участвовали в прибылях и получали дополнительное вознаграждение за свою работу.