Очерки времён и событий из истории российских евреев том 6

Это было время, когда клеймили ученых – "специалистов по низкопоклонству", "чванливых и невежественных реакционеров от науки, раболепствующих перед иностранщиной". Публиковали книги и учебные пособия, в которых была переписана история науки; журнал "Новый мир" сообщил читателям: "В результате многолетней работы, кропотливых изысканий, бесед с множеством людей автор (книги) установил, что трактор впервые был создан в нашей стране и что идея гусеничного хода и первый гусеничный транспорт тоже имеют своей родиной Россию…"

Утверждали, что "так называемая "вольтова дуга" открыта Петровым, а не Дэви"; первую паровую машину построил Ползунов, а не Уатт; первый паровоз создал Черепанов, а не Стефенсон; электрическую лампу изобрел Яблочков, первый самолет построил Можайский, первыми летали на воздушном шаре не братья Монгольфьер, а Иван Крекутной, который – по свидетельству старинной рукописи – слетел "с колокольни на погост, наполнив дымом обширные свои одежды".

Меняли названия улиц, товаров, предметов обихода, издавна устоявшихся понятий, изгоняя иностранные наименования. Папиросы "Норд" превратили в "Север", сыр "камамбер" – в "закусочный", "французскую" булку – в "городскую", "геликоптер" – в "вертолет", фокстрот – в "быстрый танец". Футбольным комментаторам пришлось поменять терминологию: взамен "корнера" говорили у микрофона "угловой удар", взамен "пенальти" – "одиннадцатиметровый штрафной удар", взамен "офсайда" – "положение вне игры".

В августе 1948 года проходила сессия Академии сельскохозяйственных наук, на которой громили генетиков – "научных проходимцев", сторонников "буржуазных теорий" Вейсмана и Моргана. Среди прочих выступал академик И. Презент; он восхвалял президента Академии Т. Лысенко – "мастера эксперимента, тончайшего мыслителя" и критиковал сторонников "мифического наследственного вещества", "представителей вредного и идеологически чуждого… лженаучного по своей сущности направления (аплодисменты)".

Так началась кампания против генетиков: их заставляли публично отрекаться от прежних взглядов, изымали из библиотек литературу по генетике, изгоняли из университетов преподавателей-евреев, однако в то же самое время И. Презента назначили заведующим кафедрой и деканом биологического факультета Московского университета. "Менделизм-морганизм, – говорил он, – уже полностью обнажил свою зияющую пустоту, он гниет также изнутри, и ничто его спасти уже не может".

На собраниях и в журналах разоблачали "лженауку" – кибернетику, критиковали Л. Канторовича (будущего лауреата Нобелевской премии) за разработку проблем "буржуазной науки" – экономической математики, называли академика А. Фрумкина "космополитом номер один в электрохимии" за недооценку достижений отечественных ученых. Громили "раболепное преклонение перед ошибочной" квантовой теорией Н. Бора. Выступали против "идеалистической и целиком ошибочной" теории относительности А. Эйнштейна, направившего "развитие физики в тупик".

На фоне этой разгромной критики превозносили "Марксизм и вопросы языкознания" – новую теоретическую работу Сталина, "гениальный труд, который произвел переворот" в науке, "нанес решительный удар антинаучным теориям"; из институтов и университетов изгоняли последователей языковеда Н. Марра, раскритикованного вождем народов. В 1952 году увидела свет последняя работа Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР"; ее в обязательном порядке изучали в институтах и научных учреждениях страны.

Идеологические кампании проводили повсюду, выискивали и разоблачали "чужаков, лишенных корней", которые "ненавидели и шельмовали русскую культуру и преклонялись перед буржуазным Западом". В Киеве заклеймили студентов университета – они "организовали коллективное посещение заграничного фильма и даже устроили оживленную дискуссию, восхваляя качество этого кинофильма".

Борьба с низкопоклонством не носила поначалу антиеврейского характера, но вскоре всё изменилось – подспудный государственный антисемитизм, который неприметно накапливался с первых лет войны, стал антисемитизмом открытым.

***

Музыкально-педагогический институт в Москве основали сестры Елена, Евгения и Мария Гнесины – дочери раввина. В 1948 году в ЦК партии поступил донос о высказываниях директора института Елены Гнесиной:

"Хачатурян никогда не изучал марксизма-ленинизма в таком объеме, как это поставлено у нас, а между тем он прекрасный и одаренный композитор… Зачем, например, обременять этим студента Светланова, ведь он же Рахманинов, уверяю вас – Рахманинов, а здоровьишко у него слабое. Ну, заставим его изучать марксизм-ленинизм и другие науки, это же будет во вред его главному делу".

***