Очевидная ложь (ЛП)

Как она испарилась, черт возьми.

– Она мертва, – выдохнул я, хоть слова и застревали в горле.

– Ты не знаешь наверняка, – вздохнул Арис.

– Она мертва.

Проворчав что-то, он кинул меня на диван. Похоже, я потерял сознание, но очнулся, услышав писк микроволновки. От приятного аромата у меня заурчало в желудке. Спустя мгновение Арис поставил мне на стол тарелку с разогретой пиццей.

– Поешь, мужик. Ты же чахнешь.

– Я не голоден, – пожал я плечами.

Скрестив руки на груди, брат посмотрел на меня серьезным взглядом. Закатив глаза, я взял кусок пиццы. Боже, как поменялись наши роли. Арису втайне нравилось, как мне казалось, заботиться о старшем брате, пока я барахтался, захлебываясь в чертовых страданиях. Я бы даже сказал, что он наслаждался, но озабоченное выражение глаз, так похожих на мамины, не лгали. Потому я жевал долбаную пиццу.

– Мне и правда пора, – пробормотал Арис. – Жаль оставлять тебя в таком состоянии, но Селена может быть еще той стервой.

– Супружеская жизнь, – усмехнулся я.

– Пока нет, – тихо рассмеялся он. – А может, вообще никогда.

– Ты купил ей чертов дом, – я почесал подбородок. – Наверное, я чего-то не понимаю?

– Да, именно, – отозвался он с улыбкой, в его глазах плясали смешинки.

– Ну и черт с тобой. Меня туда не приглашали.

– Ты был слишком погружен в отчаяние. Думаешь, я хочу тыкать тебе в лицо своим счастьем с Селеной и тут же побегу приглашать, когда ты тут убиваешься? Черт, нет, конечно. Может, ты и придурок, но я не собираюсь так над тобой издеваться.

Я снова откусил кусок пиццы, а потом проглотил и нахмурился.

– Только не говори, что позволил ей участвовать в дизайне интерьера.

– Кухню она оформила в стиле морских раковин, – Арис вздрогнул.

– Боже, – я усмехнулся. – Mamá перевернулась бы в могиле.

Мы оба моментально посерьезнели.

– Я скучаю по ней, – пробормотал Арис. – Так сильно, черт возьми.

Меня же одолевали смешанные чувства. Она изменила моему отцу. Конечно, он мог быть мудаком. Как и я. Но заслужил ли отец измены на протяжении десятилетия? Заслужил ли пулю из-за того, что был зол, узнав о романе жены? Отец явно не должен был лишаться способности ходить только потому, что мама не смогла удержаться от секса с чертовым Найлзом Николаидесом.

А вдруг то же самое случилось с Талией? Могла она сбежать с тайным любовником?

Никто не знал, мать вашу. И я в том числе.

– Может, когда тебе будет не так хреново, ты заскочишь к нам на ужин. Дашь Селене несколько предложений по декору.

– Возможно, – проворчал я. Хотя мы оба знали, что я не покину отель ради того, чтобы дать какой-то совет шлюхе брата, мечтавшей выйти за него замуж.

Арис вышел из комнаты, но вскоре вернулся со стаканом узо. Улыбнувшись, он поставил его рядом с тарелкой.

– Мое предложение мира.

– Кто же знал, что ты можешь быть таким милым, брат?

– Кто-то должен заботиться о твоей депрессивной заднице, – усмехнулся он.

Я залпом осушил стакан и со стуком поставил его обратно.

– Так ты уходишь?

– Да, ухожу. Увидимся завтра.

– Появились какие-нибудь зацепки?

Арис снова помрачнел.

– Если бы появились, ты бы узнал первым, – он тяжело вздохнул. – Мы найдем ее, Костас.

Лишь кости в канаве.

Или свисающие с чана с кислотой волосы.

А может, кольцо с увесистым бриллиантом на дне моря.

Именно так мы найдем Талию в один прекрасный день.

Я презирал себя, ведь с каждым днем терял веру в то, что мы найдем ее живой. Прошло уже столько времени. Мать Талии была в отчаянии. Феникс чертовски близок к сумасшествию. А я просто уничтожен, черт подери.

Год.

Гребаный год.

И лучше мне не становилось. Только хуже и хуже.

– Если хочешь, чтобы я остался и поговорил с тобой, – произнес Арис, – то я скажу Селене, что мы работаем с новыми зацепками. Меня пугает этот твой взгляд, – он стиснул зубы. – Ты не можешь поступить со мной так же, как мама. Не оставляй с отцом в одиночку.

Брат решил, что мне хотелось покончить с собой.

Будто он плохо меня знал.

Нет, мне не хотелось себя убивать...

Я жаждал крови всех и каждого, причастного к исчезновению моей жены.

Если Талия все же ушла по собственной воле, то я разберусь с ее задницей, как только отыщу.

– Уходи, – пробурчал я. – Иди и поиграй в семью.

– Ты ревнуешь, – усмехнулся он.

– Ревную, что тебе отсосут? Да, черт возьми. Но Селену? Нет, ни за что. Прости, Арис, но она чертова стерва.

Вместо того чтобы оскорбиться, брат пожал плечами.

– У нее отличный рот.

Мы рассмеялись, а потом Арис вздохнул.

– Еще одно предложение мира, и я уйду, – проворчал Арис. – Потом сможешь поднять свою ленивую задницу с дивана, если захочешь добавки. Завтра придешь в офис трезвым, и мы разберем еще пару вариантов.

Брат ушел и вскоре вернулся с еще одним наполненным стаканом узо. На прощание склонив голову, он оставил меня наедине с алкоголем и гнетущими мыслями. Осушив и этот стакан, я, спотыкаясь, пошел в ванную, по пути скидывая окровавленную одежду. Как только принял долгий горячий душ, прислонился головой к холодному кафелю и потер член, но с таким количеством выпитого узо и вечно плохим настроением, он был не заинтересован в разрядке.

– Какого черта вообще? – пробормотал я.