– Позвольте полюбопытствовать
… – Прежде я никогда не выражался в таком духе и то, что я обратился к собеседнику подобным образом, вызвало у меня спазм в голове. В его голове, похоже, тоже. – Но если не действует эта простейшая система, тогда на что же мне рассчитывать? На проживание в хлеву и питание из корыта?На этот раз ответил козлобородый.
– Если произнесёшь ещё хоть одно слово, идиот, – пообещал он, даже не открыв глаз, – я выброшу тебя из машины на первой же помойке!
Странно, подумал я, но почему именно на помойке? Это ж дополнительные трудности – ты уже готов выбросить человека, а помойки нет. Жди теперь! Глупость какая-то!
Больше
не говорили. Козлобородый вновь предался грёзам, а одноглазый, прикрепив к лобовому стеклу бумажку с тестом, стал тренировать зрение единственного глаза.Я глядел за окно на пустынные луга, голые берёзовые рощи, на серое низкое небо и пытался анализировать своё нынешнее положение. Но умение анализировать, в отличие от способности радоваться за улетевших дятлов или сожалеть по поводу опустевших дупел, к тому времени ещё не вернулось и было похоже, что это навсегда. Я подумал, что все самые важные качества, свойственные моему организму забрало с собой сбежавшее «Я», оставив мне на прожитие только самые необходимые для жизни способности – те, которые позволят мне просто не умереть с голода или не утонуть в ванной. Как раз то, что требуется для укрепления Державы.
Машина, меж тем, выкатила на крутой берег реки, дорога теперь пролегала по самому краю обрыва, казалось, одно неверное движение или даже, просто вздох, и ты вместе со всей этой кучей железа и человеческого материала кубарем полетишь в пропасть. Значит, страх тоже
вернулся и вот в этом уж точно нет ничего хорошего!За рекой простиралось огромное, ровное, как столешница, поле до горизонта. Ровное и совершенно пустое. И это было даже пострашнее, чем дорога по-над пропастью!