Очи черные. Легенда преступного мира

— Извините за эту крайнюю меру! Это на всякий случай. Вы — человек военный и, судя по атлетическому телосложению, обладаете настоящей мужской силой, — произнесла Лидия Андреевна с таким видом, словно флиртовала с мужчиной. Она переоделась в красивое платье персикового цвета, немного старомодное, но очень изящное. Женщина сидела через стол напротив чекиста и не сводила с него глаз, ее сын был рядом, он тоже наблюдал за связанным человеком, не скрывая ненависти и отвращения.

Лье находилась рядом с Борисом Дмитриевичем, у нее на коленях стояла шкатулка, из которой доносились тихие щелчки. Ей связали руки, но передвигаться при необходимости она могла.

— Сколько же мы не виделись с тобой, Боренька? С пятого года?

Мужчина хмурился, не понимая, откуда мог знать эту женщину.

— Ты так ведешь себя, как будто мы вовсе незнакомы.

— Пятый год… это было до неприличия давно. Я работал в розыске и по возрасту был ровесником этому молодому человеку…

— Мишеньке, — произнесла ласково женщина, радуясь этому сравнению. — Правда, красивый мальчик? Его судьба была трудной…

— Не надо, мама! — сухо выдавил Михаил.

— Такое время — всем непросто! — отозвался Борис Дмитриевич.

— Как цинично, однако, это звучит из твоих уст, Боренька! И больше всего меня обижает, что ты отказываешься меня вспоминать!

— Мне очень неудобно и я прошу прощения за свое невежество… как вас по имени?

— Это невероятно! — взорвался Михаил. — Неужели вы не запомнили даже имени молодой девушки, с которой вы были любовниками?

Борис Дмитриевич ошарашено уставился на молодого человека, затем посмотрел на даму в персиковом платье, она разволновалась и с трудом сдерживала слезы, с надеждой глядя на мужчину, будто от подтверждения того факта, что они были когда-то вместе, зависит ее жизнь.

— Это какая-то дурная шутка! Любовниками?! Мы с вами?!

— Позвольте я ударю ему в морду! — рассвирепел Михаил, подорвавшись с места.

— Либо вы меня с кем-то путаете, либо заблуждаетесь! — твердо произнес Борис Дмитриевич, глядя в огромные черные глаза. — В моей жизни было всего две женщины! Первая — моя супруга, которую безжалостно убили враги революции! А вторая… сидит со мной рядом.

Лье вздрогнула, услышав его откровение. Ее сердце затрепыхалось, словно пойманная бабочка, от радости и от горя одновременно. «Я тебя не достойна!» — констатировала она мысленно.

— Вы хотите сказать, что не имеете никакого отношения к Лидии Андреевне Молевой?! — подавляя волну бешенства, процедил сквозь зубы молодой мужчина.

— Молевой? — переспросил Борис Дмитриевич, услышав знакомую фамилию. — Лидия Андреевна… Андрей Молев! Да, я припоминаю что-то… очень смутно!

— Я могу напомнить: ты лишил ее чести, пообещав защитить ее семью, но их все равно расстреляли!

— Лида Молева! — вдруг вспомнил Борис и рассмеялся. — В нашем отделе ее прозвали Маленький дьявол! Так вот какую версию своей жизни вы рассказываете окружающим?! Михаил… как вас по отчеству? — вежливо уточнил чекист.

— Борисович! — с отвращением произнес мужчина.

— Она ведь не приписала нам с вами родство?

— И вы еще смеете глумиться?!

— Послушайте, я все объясню! При губернских жандармских управлениях, розыскных пунктах и сыскных отделениях, занимавшихся уголовными делами, существовала служба наружного наблюдения, в которую нанимались обычные люди, желающие подзаработать. Они получали деньги за то, что следили за подозреваемыми. Их называли по-разному: на нашем языке — филер, или шпион. В пятом году к нам пришла пятнадцатилетняя беременная особа, которая заявила, что хотела бы указать на врагов государства, которых она выследила по собственной инициативе. А позже она поступила к нам на службу, — Борис Дмитриевич обрадовался, что память ему не изменила, и обратился к женщине. — Я вас вспомнил, Молева Лидия Андреевна! Вы были у меня на допросах и несколько раз предлагали себя!

— Если вы сейчас же не замолчите, — распалялся Михаил, но Борис Дмитриевич не замечал раздражения сбитого с толку потомка Черной моли, радуясь, что клубок наконец-то распутывается. — Вас ведь соблазнил, насколько мне помнится учитель… студент-революционер?

Лидия Андреевна побледнела и откинулась на спинку стула, его слова хлестали ее, как болезненные пощечины, но экзекутор не останавливался:

— А отец, узнав о факте беременности, точнее — увидев живот, который скрывать было невозможно, прогнал вас прочь, обвинив в том, что вы опозорили семью. И тогда в пятом году вы прошли по всем кабинетам, до которых удалось добраться, и написали десятки доносов, после этих злобных кляуз и расстреляли вашу семью! Как же вам живется-то, Лидия Андреевна?! Не страшно спать по ночам?!

— Это правда?.. — спросил вполголоса Михаил, рассматривая красивое лицо сидящей рядом женщины. — Вы действительно добивались, чтобы вашу семью уничтожили?

— Я хотела, чтобы расстреляли только отца, — оправдалась Лидия Андреевна, ее голос начал опускаться на низы, и она перешла на хрип. — Он прогнал меня, и я шаталась по помойкам! Я хотела всего лишь любви! Меня отвергли все!