Очи черные. Легенда преступного мира

Настроение Бориса Дмитриевича было омрачено известием о Лье, он снова налегал на шампанское. Хотелось, чтобы время шло быстрее, он вертел головой по сторонам и ерзал на стуле, как ученик приходской школы, слушающий скучное повествование учителя. «Хорошо бы поговорить с кем-нибудь, чтобы скоротать время!», — подумал он, но общение с другими мужчинами, сидящими по соседству, было строго запрещено. Вдруг он заметил даму в черном одеянии, которая степенно проследовала к столику, стоящему чуть в стороне от основных зрительских мест. Сердце мужчины заколотилось от волнения, он так долго ждал встречи с этим мрачным персонажем и не раз представлял героическую поимку бандитки, возможно даже с перестрелками, а после — разоблачение, но в данный момент абсолютно не представлял как себя вести, еще и шампанское ударило в голову. Ему захотелось крикнуть: «Черная моль, открой вуаль! Я хочу видеть твое лицо!», но чекист понимал, что это было бы верхом глупости. Он сделал несколько глотков шампанского, при этом очень старался вести себя естественно, не выдавая своего волнения, но у него это плохо получалось. Контроль над телом ослаб, и Борис Дмитриевич начал испытывать приступы паники. Ему вдруг вспомнился случай, связанный с этой загадочной женщиной, когда один из известных в Москве следователей прихвастнул, что прижал эту особу к ногтю. Тот выслеживал ее лично и почти поймал, но она мистическим образом ускользнула из его рук. Тогда он нанес ей оскорбление через прессу, описав циничную историю, о том, как бывшая куртизанка попыталась отдаться ему, но под вуалью оказалась настолько страшная рожа, что он предпочел бы не видеть женщин до скончания дней своих, чем сделаться любовником женщины, похожей на насекомое. Его фантазии почти осуществились и слова стали в каком-то смысле пророческими: его ослепили и он больше не мог видеть не только женщин, но и света божьего. Игры с Черной молью были опасны, но Борис Дмитриевич готов был рискнуть. Он выпил еще немного и, притворяясь очень пьяным, распорядился принести ему шампанского после представления, когда рядом с ним появится его Лье. Краем глаза внимательный чекист наблюдал за дамой в черном, она сидела не шелохнувшись, будто это был и не человек вовсе, а чучело. Борис Дмитриевич с трудом поднялся на ноги и пошел в сторону столика, за которым сидела Черная моль. Он шатался из стороны в сторону и медленно приближался к ней.

— Мадам, здесь не принято говорить с мужчинами, но приветствовать женщин не возбраняется! — произнес «нэпман» нараспев и поклонился. В зале началась невидимая глазу суета, это был вопиющий случай, персонал не имел представления, как себя вести в такие моменты, потому что никаких указаний от Черной моли не было, а принимать решения без ее участия подчиненные не имели права. Дама в вуали повернулась к нему и медленно встала из-за стола, после чего приблизилась к мужчине и замерла. Борис Дмитриевич чуть склонился, почувствовав холодок в районе солнечного сплетения. Лица ее под тканью в темном зале ему не было видно. «Кто знает, что на уме у этого человека?! — забурлили мысли в его голове. Я в ловушке и ничего не могу сделать. Разве что сдернуть с нее тряпку и унести с собой в могилу жуткий образ этой загадочной особы. Да… не хотелось бы так глупо погибнуть! Уж лучше бы я сдох на войне от пули врага!». Пока он вел мысленную беседу с самим собой, дама приблизилась к нему почти вплотную и тихо прошептала:

— Борис, ты жив! Невероятно…

Она пошатнулась и начала задыхаться. В это мгновение рядом с ней появился Михаил, который подхватил ее и бережно вывел из зала. Чекист долгое время стоял ошарашенный. Она назвала его по имени, выходит, они с ней знакомы? Но кто она? И как они взаимосвязаны? Тысячи вопросов-стервятников клевали его мозг, превратившийся в падаль от переизбытка эмоций и алкоголя.

Оказавшись наедине с сыном, Лидия Андреевна сорвала с себя вуаль. Он бережно положил ее на диван в «зеленом» кабинете и не решался заговорить, просто стоял рядом и ждал.

— Так странно… Казалось бы, в прошлое возврата нет, все умерло и схоронено на дне души, — произнесла она дрожащим голосом. — Но появляется человек, о существовании которого, кажется, ты и не помнишь, и все переворачивается! Возвращаются страхи, боль… чувства!

— Мама, вы говорите о том мужчине, который подошел к вашему столику?

— Да, да… тот мужчина… Что же мне делать? Ума не приложу!

Женщина начала усиленно тереть виски, будто подгоняя мысли для принятия решения.

— Кто он вам? — осторожно произнес Михаил, опасаясь ее гнева.