Очи познания: плоть, разум, созерцание

Человеческое сознание не отличалось бы от хранилища накопленных отпечатков различных переживаний, если бы оно также не содержало в себе принцип эгосфокусированной интеграции. Данный процесс [то есть эго] подразумевает способность скреплять воедино различные переживания как части единства, а также способность их оценивать через взаимоотношения. Интеграция противоположностей опыта – это условие, необходимое для эмансипации сознания от порабощения со стороны [доличностных] навязчивых влечений и отвращений, которые, как правило, доминируют в сознании. И ранние попытки обеспечить подобную интеграцию осуществляются через формирование эго.

Роль, которую в человеческой жизни играет эго, можно сравнить с функцией балласта на корабле. Балласт защищает корабль от излишних колебаний; без него тот был бы слишком легок и нестабилен, и существовала бы опасность его опрокидывания. Душевная энергия оказалась бы в ловушке лабиринтов двойственного опыта и распылялась бы по пустякам, если бы не было координирующего ядра, связывающего воедино активные тенденции, рожденные из относительно независимых инстинктов, унаследованных от [доличностного] животного сознания. Формирование эго служит цели придания сознательному процессу определенной степени стабильности и обеспечивает рабочее равновесие, способствующее организованной жизни.[155]

Тем самым, заключает Баба, «было бы ошибкой вообразить, что, поскольку эго возникает только с тем, чтобы исчезнуть, в нем нет никакой необходимости в длительном путешествии души. Хотя эго и не должно быть постоянным, поскольку его можно трансцендировать и перерасти в результате духовных устремлений [крыло от Б к В], фаза формирования эго [от А к Б] должна, тем не менее, рассматриваться как временно необходимая».[156]

Непонимание ДНЗ-2, которое обесценивает эго и возвеличивает доэгоическое, раздувается в зловещих пропорциях, когда речь идет о некоторых (но, безусловно, не всех) формах «авангардной» психотерапии, или психотерапевтических методов «развития человеческого потенциала» или «гуманистической/трансперсональной психологии». Попросту говоря, проблема заключается в том, что многие, если не большинство из тех, кто ищет психотерапевтическую помощь или нуждается в ней, страдают преимущественно от доличностных фиксаций, диссоциаций и навязчивых одержимостей, не имея достаточно сильного эго, дабы трансцендировать эти дочеловеческие проявления злости, импульсивности и влечений, которые, как следствие, угрожают нахлынуть и затопить все их существование. Если они работают с психотерапевтом, придерживающимся чистой формы МВ-2, тот предлагает им «отпустить» ту самую структуру – структуру эгоической концептуализации и интеграции, – в создании и усилении которой они столь отчаянно нуждаются. Подобные терапевты, придерживающиеся МВ-2, упускают из виду тот простой факт, что, обесценивая эго и возвеличивая доэгоические сферы (сферы, включающие тело, чувства, импульсивность, ощущения, непосредственность переживания, чакры 1–3), они в действительности поддерживают сферы, которые более самоцентрированы и нарциссичны, чем эго, и которые, следовательно (если их не превзойти), в действительности и составляют значительную часть той проблемы, которую участники процесса пытаются решить.

Есть удивительный пассаж из повести Сэлинджера «Фрэнни и Зуи», прекрасно иллюстрирующий суть всей этой проблемы. Фрэнни, все сильнее увлекаясь созерцательными (трансперсональными и мистическими) практиками, решает, что во всех страданиях мира, по сути, виновато эго; следовательно, эго должно уйти. Как саркастично, но точно описываются ее взгляды: «Все это эго, эго, эго, и единственная разумная вещь, которая остается девушке, это просто лежать… и молить Бога о небольшой толике мистического опыта, который бы ее умилил и порадовал». Наконец, Зуи не выдерживает: «Ты все талдычишь об эго. Господи, только сам Христос может решить, что есть эго, а что им не является… Но не расхаживай тут, вопя об эго в общем. По-моему, если ты и вправду хочешь знать, половина всей грязи в мире создается людьми, которые не используют свое настоящее эго. Возьми своего профессора Туппера, к примеру. Судя по тому, что ты о нем рассказываешь, я готова почти все поставить на то, что та штука, которую он использует, штука, которую ты считаешь его эго, является вовсе не эго, а какой-то иной, гораздо более грязной и гораздо менее фундаментальной, способностью».