Очи познания: плоть, разум, созерцание

Но вы уже можете догадаться, каким теоретическим образом использовалось понятие «мистики участия». С одной стороны, теоретики МВ-1 (верно изображающие мистику участия в качестве состояния преддифференциации) берут любое состояние действительной трансценденции и заявляют, будто бы оно является впадением в примитивное слияние первобытных людей. Подобный вид «критики» можно выдвигать, сопровождая его ужасающими предупреждениями о том, что произойдет, если кто-то войдет в «трансперсональные состояния», попросту потому что действительно происходившее в доличностных областях мистики участия было весьма ужасающе: человеческие жертвоприношения, кровавые пиршества, каннибалистические оргии и массовые самоубийства и убийства правителей.

Джонстаун, например, служит, по всей вероятности, совершенным образцом групповой регрессии к мистике участия – или эгоического растворения и слияния с клановой самостью, с последующим безвольным послушанием тотемному «мастеру», эмоционально-сексуальной одержимостью, садистическими обрядами и массовыми человеческими жертвоприношениями. Придерживающиеся МВ-1 антропологи и социологи совершенно правы в том, что указывают на это. Проблема же состоит в том, что они вынуждены применять сходные аналитические схемы и к трансперсональным сообществам, возглавляемым настоящими духовными наставниками. Поскольку они в теоретическом плане не могут отличить трансперсональное сообщество, или сангху, от доличностного клана или культа, подобные теоретики убеждены, что все созерцательные сообщества, базирующиеся на наставничестве и ученичестве, всегда находятся на грани Джонстауна.

Чтобы убедиться в своей правоте, социологи консультируются у психиатра (который, скорее всего, являясь сторонником МВ-1, неспособен отличить доличностную беспомощность и зависимость от отцовской фигуры от надличностного смирения и отдачи духовному наставнику), а психиатр убеждает социологов, что все подобные последователи и вправду личности с пограничным расстройством и опасно низкой самооценкой, склонные к массовой истерии. В своих вполне понятных и, вероятно, оправданных попытках спасти нас от Джима Джонса и преподобного Мун Сон Мена[163], подобные теоретики чересчур близко подошли к тому, чтобы «спасти» нас от Сократа, Христа и Будды.

Обратимся к другой стороне антропологического заблуждения: теоретики МВ-2 согласны с тем, что среди первобытных людей существует (или существовала) мистика участия, но они прибегают к данной идее, чтобы подкрепить свое воззрение об «утраченном в прошлом Эдеме». Здесь нет необходимости вдаваться в детали, поскольку мы уже обсудили антропологию МВ-2. Достаточно сказать, что данные антропологи возвеличивают мистику участия до квазитрансцендентального статуса и приписывают мистическое значение ужасающим ритуалам, которые зачастую ее сопровождают: дескать, ритуальное убиение жертвы «в действительности» есть форма «самотрансценденции» («которая решает проблему данного-конкретного эго»). В чистых формах МВ-2, мистика участия, подобно первичной матрице, возвеличивается от доличностного слияния до надличностного союза (или бессознательного трансперсонального единства – в усложненных вариантах рис. 5).

Если перевести все данные рассуждения в сферу патологии, то неудивительно, что там, где придерживающиеся МВ-2 психологи видят наивысшее Я, психологи с МВ-1 видят наивысшую патологию. Первые, следовательно, имеют склонность воспринимать всех психотических больных как наполовину святых, а последние видят всех святых как наполовину психотических больных. (В качестве примеров можно, соответственно, привести следующие работы: написанная Норманом Оливером Брауном книга «Тело любви» и написанная Группой по развитию психиатрии книга «Мистицизм: духовный поиск или психическое расстройство?».) Похоже, что до тех пор, пока обе стороны не прекратят сражаться друг с другом, прибегая к неверным половинам своих базирующихся на ДНЗ мировоззрений, и настоящие святые, и настоящие психотические больные будут все так же некорректно представляться в обществе и, следовательно, виктимизироваться.