Очи синие, деньги медные

Другое обстоятельство озаботило Андрея. Он вдруг с ужасом обнаружил - у воды скрипка явно отсырела, звук глухой, хотя дни стоят испепеляющие... Надо уйти подальше от берега. И Андрей стал играть под зеленой брезентовой крышей склада зонтов и шезлонгов. Ему это разрешила со снисходительной улыбкой жена хозяина этой части пляжа, синьора Лаура (имя-то какое!), маленькая, загорелая, в простеньком платьице, похожая на состарившуюся Наташу, только глазки черненькие... А может, это та девчонка из родного села, Аля Киреева, вышла замуж за иностранца и здесь живет?

Не сходи с ума.

Андрей продлил еще на две недели срок проживания в отеле "Санта Мария", переоформил авиабилеты на Москву, потому что две недели уже миновали, как сон, а группа москвичей, в составе которой приехали сибиряки, улетела домой...

Но вот и наступил последний вечер перед торжественным концертом. Андрей решил дать отдых себе - они с Наташей впервые вышли погулять по городку Пезаро.

Какой дивный город! Быстро наступают сумерки, жары уже нет, засветились крохотные кафешки под зонтиками. По узким, как коридоры, улочкам медленно катят на велосипедах симпатичные старички и старушки и мурлычут арии. Кто-то и во весь горло поет, пусть немного дребезжа голосом, но слух у всех идеальный... Пролетел на мотороллере в синей рабочей робе парень - звонко прокричал: "Vo-olare-e!.." Даже Андрей знает, что это означает: "Ле-чу я..." - есть такая песня. А вот площадь перед муниципалитетом.. Вокруг работающиего фонтана замерли странные скульптуры - бетонные плоские блины в два человеческих роста, вот-вот покатятся, задавят... но туристы смело лезут под них, приседают, фотографируются... А пожилые итальянцы со своими велосипедами уже здесь, собрались около газетных стендов, о чем-то возбужденно говорят... Наверное, о политике. Хотя зачем им политика?! Скорее всего - о женщинах... Конечно же:

- Ragazza, ragazza... - Как они страстно жестикулируют, сверкают глазами, вскидывают сухие кулачки... Милый, доброжелательный народ. Никто не огрызнется на тебя, зеваку, даже не покосится. Все веселы, всем хорошо.

А молодежь - у моря. Девчонки в коротеньких юбках, парни одеты очень просто, едят немецкое мороженое (оно лучше), дремлют на траве у странной статуи, изображающей некие округлые формы, целуются на каменных скамейках. Их велосипеды и мотоциклы валяются у ног, прислонены к парапету. Рядом скачет музыка - танцы... Местные и приезжие в одной толпе. Много русских - ухо так и вылавливает в вечернем гуле родную речь:

- Мам, а тут компьютерные игры...

- Миша, на улице ничего не покупай!

- Смотри, сколько серебра! Это серебро или что?..

- Таня, не смей разговаривать с незнакомцами!.. Может, это наши?!

- Ты пробовал "кьянти"?

Андрей с Наташей бродили кругами и оказались под темным собором, он до небес, от него холодом веет и собачей мочой. Мимо проходят благообразные медленные люди. Зажглись фонари. В некоторых учреждениях и магазинчиках опускают металлические шторы. Но глаз успевает увидеть на сверкающих витринах огромное количество книг о музыке - на обложках портреты Россини и Верди, Паваротти и Марии Каллас... и лазерные диски... и ноты, ноты... А это что?! Наташа первой увидела:

- Андрей, скрипки!..

- Где?! - И верно - светится широкое окно, за ним - мастерская, полки, стенды, всё увешано золотистыми скрипками и виолончелями, как в детстве - колхозная выставка снопами... И сидит немолодой уже человек в очках, похожий длинным лицом и сутулостью своей на покойного дирижера Мравинского, что-то поправляет резцом на доске. А вокруг заготовки на длинных столах - желтые деки, черные грифы... И станки... вот круглопильный... вот фрезерный.. Боже, какое счастье! Сколько музыки! И какая молодчина Наташа - увидела. И не только увидела - дернув за руку, спросила:

- А твою главную жену... - хихикнула и продолжила. - ... этот папа Карло свинчивает, сколачивает?

- Склеивает, склеивает! Свинчивать нельзя, слишком близко к слову "свин"!.. Андрей благодарно обнял ее.

- А у меня папа был столяр. Я всякие клеи помню.

- Да? А был у него клей, например, мездровый... из сухожилий и хрящей? Или рыбий - самый лучший на свете! Вываривают из головы осетра! - Мастер за окном поднял голову. - А знаешь, какие смолы здесь применяют? Сандарак...

- Сандарак, - восхищено повторила Наташа чудесное слово, сама обнимая мужа.

- Бальзам... Щеллак... Воск!..

- Воск!.. Я очень люблю мед. И тебя.

- А из какого дерева делают? Белый клен берут...

- Клен ты мой опавший? - встав на носочки, дышит Андрею в ушко.

- Клен ты мой опавший. Явор... бук... граб... Обечайки гнут из березовой фанеры... Для смычков идет бразильское красное дерево... Очень, очень сложная штука - скрипка! Именно как женщина!

Разглядев, что перед окнами остановилась некая счастливая парочка, мастер снял очки и, закинув голову, устало посмотрел на Андрея и Наташу. И неожиданно улыбнувшись, послал воздушный поцелуй этой молодой, розовой от загара русской женщине... И Наташа ответила тем же.