«План» т. Тухачевского является результатом модного увлечения «левой» фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому-то анализ заменен в нем «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии — фантастикой. «Осуществить» такой «план» — значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию.
«Красная звезда» (25 июля 1997 г.) сообщает радостным заголовком: «ФЛОТ РОССИИ БУДЕТ СОКРАЩЕН ДО РАЗУМНЫХ ПРЕДЕЛОВ».
Я горжусь своей страной.
Совсем недавно мы воспевали наш флот как великий, могучий, несокрушимый, непобедимый. Было чем гордиться. Теперь его сократят до разумных пределов. Опять есть чем гордиться. Жаль, что раньше не сократили. Фраза о том, что он еще только будет сокращен до разумных пределов, есть признание того, что в данный момент эти пределы неразумные.
Проще говоря — дурацкие.
А ведь было бы здорово, если бы каждое решение наших вождей предварительно взвешивалось: мы еще в пределах разумного или за эти пределы немного выскочили?
Вот именно с этого ракурса и оценим предложения Тухачевского.
Несомненно, был он гением. Он предлагал усиление армии. Он хотел как лучше. И все у него правильно, верно, прогрессивно.
Только пределы неразумные.
Если выпустить 50-100 тысяч танков в год, то одновременно следует выпустить примерно такое же количество самолетов — без поддержки авиации танки превращаются в гробы. 50-100 тысяч самолетов? В один год? А где их строить? На каких заводах? Мебельные фабрики в авиационные заводы превратить? Так не было у нас тогда столько мебельных фабрик, как нет их и сейчас.
Допустим, построили столько самолетов. 100-120 самолетов — это авиационная дивизия. Формировать 416-1000 авиационных дивизий? Это сколько же летных и технических училищ надо открыть? Сколько аэродромов построить? Самолеты построим сейчас, а когда летчики появятся? Через три года? Нет, не через три. Сначала надо будет потратить несколько лет на подготовку инструкторов, а потом уж инструкторы подготовят летчиков. Самолеты — сейчас, а летчики придут минимум через пять-шесть лет. Что же делать с десятками тысяч самолетов, для которых нет летчиков? Пусть в поле стоят, дожидаются? Или, может быть, самолеты пока производить не будем? Наштампуем танков и оставим их без авиационной поддержки? Так это преступление. Это вредительство. За такие дела нужно расстреливать.
Но если и подготовить летный состав, так ведь не на одном летном составе стоит авиация. Самолетам нужны техники, механики, инженеры, охранники. Авиационным полкам, дивизиям, корпусам и армиям нужна разведка, нужна связь, нужны штабы, ремонтные заводы, метеорологическое и навигационное обеспечение, нужны госпитали, казармы, комендатуры, гауптвахты, парашютные хранилища и парашютные сушилки и много, много еще всякого.
Какую же армию хотел развернуть Тухачевский? Или он планировал иметь одни только танки без самолетов и артиллерии?
Тухачевский требовал: нужно производить танки!
Тут возникает множество вопросов. Не последний из них: КАКИЕ ТАНКИ?
Для массового производства нужна не только индустриальная база, но и образец машины, которую мы собираемся выпускать. Индустриальной базы в 1928 году не было, но не было и Подходящего образца для производства. В 1927 году на вооружение Красной Армии был принят танк МС-1. Мощность двигателя говорит обо всем — 35 л.с. Ну-ка вспомним для сравнения, сколько у «Запорожца»? Но «Запорожец» не несет на себе брони, и по полю вспаханному ему не каждый день ходить… Броня танка МС-1 — на заклепках. Максимальная скорость 16 км/ч. По Красной площади — до 19. Это наш первенец. Небольшая (по нашим понятиям) серия этих танков была нужна: конструкторы получили первый опыт создания танка, войска получили возможность использовать на учениях настоящие, живые танки, пусть еще предельно слабые и несовершенные. Для пограничных стычек этот танк — тоже подмога войскам. За неимением лучшего… Но наклепать их многими десятками тысяч? Кому они нужны? Может, купить зарубежный образец? Нечего покупать. В 1928 году во всем мире никто не мог предложить образец, достойный большой серии.
По этой теме комедию снимать: великий полководец Тухачевский настаивает, кричит, требует производить танки! Немедленно! Вот сейчас! Десять тысяч! Двадцать! Пятьдесят! Сто тысяч!
Но полководец не учел самую малость: производить было нечего.
Много пирогов надо печь прямо перед приходом гостей. Если мы напечем пироги за месяц до их прихода, то они слегка зачерствеют. Так и с оружием: если мы произведем его много, а войны не будет, то оно устареет. Применять устаревшее оружие на войне — это вроде как угощать гостей окаменевшими пирогами.