Очищение

– Реально победить, в моем понимании, значит сломать, нахрен, весь этот вонючий свинарник и навести там свой порядок. Но русские действуют в рамках своей устаревшей идеологической парадигмы. Они считают себя с украинцами одним народом. В этническом плане так оно и есть. По их мнению, Украина – это глупая шлюха, которая отдалась Западу за горсть конфет в яркой обертке и обещание жениться. Теперь они, сердясь, но не свирепствуя, пытаются ее образумить и вернуть в семью. Боюсь, тут они глубоко ошибаются, а значит, их ждет очень неприятный сюрприз. Проблема для Москвы в том, что Россия не готова к настоящей войне ни с точки зрения настроений в обществе и госаппарате, ни с точки зрения идеологического противостояния с врагом, ни с точки зрения экономики. Даже их военное и политическое руководство не готово к настоящей войне и поэтому не принимает тот факт, что она уже идет на Украине. Оно рассматривает свое вторжение как спецоперацию. Что-то вроде масштабного антитеррора. Из того что я вижу по первым месяцам, их армия тоже не полностью готова. Они, конечно, нас многим удивили, и, сказать по правде, я бы не хотел столкнуться с ними на поле боя, когда они будут воевать в полную силу. Но многие элементы, такие как снабжение, связь, координация очень сильно провисают. Это то, что на виду. О том, что творится в тылу, можно только догадываться. Русские все эти недочеты, конечно, выправят, но это займет время. В то же время Кремль понимает, что Украину последние восемь лет мы готовили к войне с Россией, видит, что именно на этом была сконцентрирована наша помощь и основные усилия государства и общества. Причем он катастрофически недооценивает степень этой готовности. А украинцы к войне готовы. Первые дни стали для них шоком, но Киев быстро оправился и сейчас входит в мобилизационный режим. Его главной задачей является перевод всей экономики и общества на ведение тотальной войны без правил и тормозов всеми доступными средствами. Цель этой войны – нанесение максимального урона России. По плану это должно вызвать внутреннее недовольство и смену власти в Кремле. Сколько при этом погибнет украинцев, абсолютно неважно.

– Это чудовищно.

– Это политика, друг мой, – снисходительно улыбнулся разведчик. – И я вижу, что это очень удачная политика. Поскольку Москва считает украинцев братским народом, заразившимся нацизмом, то она не воюет в полную силу. Они не наносят ударов по политической и экономической инфраструктуре, по коммуникациям, используют весьма ограниченный армейский контингент, не применяют и половины средств из своего арсенала. Как сказал один уважаемый военный эксперт, которого я никак не могу купить, «русские воюют лишь одной рукой». Похоже, они не хотят победы, а рассчитывают на переговоры. А это как раз то, что нам надо. Россия все больше и больше вязнет на Украине. Если бы они отнеслись к войне серьезно, то решили бы вопрос за три-четыре месяца. Но по своей глупости, которую они называют гуманностью, этого не произошло. Теперь, когда боевые действия приняли затяжной, позиционный характер, им будет очень тяжело. В момент, когда стало ясно, что быстрой победы у русских нет, а военная кампания ведется без четких целей и ориентиров с постоянными предложениями переговоров, к игре напрямую подключились мы. Воевать чужими руками мы умеем, можете мне поверить. Сейчас поставки оружия пойдут по нарастающей: артиллерия, системы залпового огня, ПВО, возможно, авиация и танки. Пойдут десятки миллиардов долларов на увеличение украинской армии и перевод экономики на военные рельсы. Мы будем давить Россию санкциями, а Украина будет изматывать ее на поле боя. Киев по результату все равно проиграет. Но при этом русские месяцами будут истекать кровью. Даже если не удастся сменить режим, их военные и экономические ресурсы истощаются. Есть надежда, что они выйдут из этой войны ослабленными настолько, что им уже будет не до давления на НАТО и прочих геополитических игр.

– Странно, что они этого не видят, – покачал головой капитан.