Очищение

– Что это было, Андре. – Поинтересовался слегка напуганный Марк. – Какое-то чудодейственное средство?

Задумчиво глядя на окно, за которым в цепях проводили задержанных бродяг, врач кивнул. Потом он повернулся к Марку и сказал, светя своей вечной улыбкой.

– Это спирт. Обычный спирт. Он сожжет кожу ему, но и уберет всякую заразу. Чуть позже я и, правда, применю одно чудное средство. Мне его присылают с севера. Оно сделано из некоторых хвойных пород деревьев. Даже если грязь попадает в рану, это средство не дает ране загноится. Даже глубокие раны этому средству не помеха. Что-то в нем есть эдакое. Состава я, к сожалению, не знаю. Кстати… Ступайте Марк. Барон, наверное, уже освободился. Мне придется побыть с этим вашим героем.

4.

Питер полностью поправился только к поздней осени. Почти месяц он еле ходил, и все время пребывал в подавленном состоянии. Ничем не занятый при доме барона он приходил только на кухню, где повар по не отмененному никем приказу, продолжал кормить мальчика и даже иногда баловать, зная, что тому пришлось пережить.

Ингрид ее отец отправил в свой замок на озере, считая, что условия там вполне подходят под определение «покоя». И чем девушка там занималась, Питер не знал и не догадывался. Иногда ему хотелось сбежать от пастора, у которого он жил к баронессе, но он научился здраво оценивать свои силы. И он слабо верил, что дойдет такой изувеченный до нее.

Только ближе к холодам и снегу, девушка вернулась в город. Но она тоже стала какой-то другой. Молчаливой, неулыбчивой. Она, конечно, обняла мальчика, когда он бросился к ней и даже что-то ему говорила доброе и мягкое. Но она говорила все не то… Она не сказала, что скучала по нему. Она не сказала, что он ей все так же дорог. Она говорила какие-то ненужности и словно считала своим долгом их говорить. Барон увидевший эту сцену ничего не сказал, на свое счастье. Маленький мальчик научившийся взводить арбалет не простил ему той боли и унижения, которые он перенес. И кто знает, не отомстил бы он барону, если бы тот влез в их маленький с Ингрид мирок.

Только ближе к вечеру, когда баронесса верхом со своими подругами отправилась на прогулку Питер смог поговорить с ней начистоту. Открыто и никого не боясь или стесняясь. Он держался рукой за стремя и задирал голову, что бы видеть серьезное лицо девушки.

– Инга, что случилось? Почему ты такая?

Она, наконец, улыбнулась, хоть и горько и спросила в ответ:

– Какая?

Мальчик не сразу нашел нужные слова. Он обернулся на подруг баронессы и увидев что те не слушают, сказал:

– Ты такая задумчивая все время. И словно ничего не видишь вокруг.

Ингрид снова улыбнулась и, отвернувшись в сторону, сказала тихо:

– А тебе разве Марк ничего не говорил?

– Он вообще мало со мной говорит. – Хмуро пробурчал мальчик. – Он меня больше учит и поучает… как обычно… я уже, кстати, свое имя писать умею… и твое тоже…

Она кивнула, а может это просто лошадь ее так чуть, подкинула, взбираясь на небольшой холмик.

– Это хорошо. Учись у него. Он хороший человек. Не даром отец согласился выдать меня за него…

Мальчик не сразу понял, о чем идет речь. А когда понял, замер на месте, отпустив стремя.

– А ты? – спросил он у девушки.

– А я согласилась. – Улыбнулась она.

Самое глупое, что мог сказать мальчик, он все-таки сказал. А точнее спросил:

– А я?

Ингрид даже хотела что-то сказать. Она уже совсем собралась с духом и вдруг подумала, что любой ее ответ будет нехорошим. Некрасивым. Она ничего не ответила. Она попросила:

– Погуляй со мной, Пит. Хоть не много. И не будем пока об этом. Потом можно, но пока не надо. Хорошо? Помнишь, как ты меня просил там в замке? Я теперь тебя о том же прошу.

Они шли по промерзшей земле только-только покрываемой снегом и просто молчали. А что было говорить? Ведь все было уже сказано… и все было уже кем-то решено.

Глава восьмая.

1.

Вика появилась в управлении заспанная, но веселая. Она поздоровалась в дежурке со всеми и, вызвав прохлаждающегося там Семена, потянула за собой в кабинет Веккера. Толик бодрый и улыбающийся только указал им на стулья, а сам продолжил о чем-то переговариваться по сотовому телефону. Вика не прислушивалась, понимая, что все равно ни о чем не догадается из тихих кратких фраз Веккера. Скучая в ожидании она обхватив локоть Семена пожаловалась:

– Я замерзла! Согрей меня. На улице холод страшный!

Чувствуя, как холод от ладошек девушки проникает под ткань формы, Семен сказал:

– Давай мы тебя на батарею посадим!

– Фомин! Мне человеческого тепла не хватает, балбес! – Возмутилась Вика и отстранилась от него показушно надув губки.

Веккер закрыл телефон и спросил участливо:

– У вас в общаге не топят же еще?

– Угу. Даже нас хотят изжить с бела света! – Возмутилась, больше в шутку негодуя, Вика. Глядя на Толика, она сказала: – Вот дождешься, что я к тебе переберусь. Вот почему когда ты у нас в городе, ты у меня ночуешь, а я когда в Москве не могу у тебя?

Толик пожал плечами и честно признался:

– Мне такое в голову не приходило. – Пресекая отстраненную тему, он спросил: – Что там у тебя на юго-западной случилось?