Очищение

— Это моя обязанность! — прервал Сор Талгрон. Выражение его лица предвещало бурю. — Если ты хочешь меня в чем-то обвинить, так давай, скажи это. Хватит отклоняться от дела.

Архам положил инфопланшет обратно на стол.

— Где ты был последние два месяца? — спросил он.

— Так теперь это допрос, мой повелитель? — поинтересовался Сор Талгрон, демонстративно не глядя на Архама и обращаясь в Рогалу Дорну.

Лицо примарха было непроницаемо, он промолчал.

— Нет, если ты ничего не хочешь скрыть, — произнес Архам.

Опасная неподвижность окутывала Рогала Дорна подобно мантии. Сор Талгрон чувствовал, как его сверлит твердый, словно алмаз, взгляд.

— Боевой капитан Гарро, — наконец, заговорил примарх. — Я знаю, что у вас есть важные дела. Благодарю за уделенное время. Вы можете нас покинуть.

Гарро еще раз ударил себя кулаком в грудь и поклонился лорду Дорну. Бросив на Сор Талгрона долгий взгляд, он вышел из комнаты. Дверь со щелчком закрылась за ним. Рогал Дорн продолжал неотрывно смотреть на Сор Талгрона.

— Где ты был? — спросил он.

— Я путешествовал в Святилище Единства, как, уверен, вам уже известно, — рыкнул Сор Талгрон и вскинул глаза на Архама. — Удовлетворен?

— Комета, — произнес магистр хускарлов. — С какой целью.

Сор Талгрон посмотрел ему прямо в глаза.

— Я был там, чтобы навести порядок, — сказал он.

— Поясни, — произнес Дорн.

Сор Талгрону явно не хотелось этого делать. Святилище являлось убедительным символом имперской мощи и единой цели. Оно было вырезано внутри громадной кометы, которая регулярно возвращалась в Солнечную систему несколько раз в тысячу лет, огибая светило по неправильному эллипсу. В былые эпохи, когда ее траектория была более стабильной и точнее предсказуемой, она носила иное название, однако то затерялось во мгле времен. Комету видели в небесах, когда Император выиграл Объединительные войны на Терре, и святилище было сооружено именно в честь той победы.

Сор Талгрон не желал говорить об этом перед посторонними, однако выражение лица Дорна было неумолимо и требовало ответа.

— В прошлом Семнадцатый Легион проявлял черты, сочтенные некоторыми… противоречащими секулярной сути Империума.

Он опустил глаза, вспомнив выговор, полученный его Легионом на Монархии. Эта боль до сих пор терзала его изнутри, хотя он никогда и ни в каких отношениях не был набожен. Было очевидно, что ему не хочется произносить это вслух, так же, как была очевидна и его злость от необходимости вновь рассказывать о позоре своего Легиона.